Так что я завидую пацанам сверху. Их слушают, даже если совсем
не хочется, их поддерживают, даже если это полный провал.
Сегодня я как никогда рада сверлу, которое, с каждым
“бз-з-з-з-з” врезается всё глубже в висок. Эти адские звуки
выдернули меня из ужасного сна, в котором я застаю Костю за
изменой. Всё было до сбившегося ритма сердца натурально, и только
тёплые руки, укладывавшие спать, убедили, что это всего лишь
сон.
Перфоратор стихает, и я почти засыпаю, чтобы в этот раз увидеть
что-то хорошее, но тут же громкое “бз-з-з-з-з” как бы отвечает
“размечталась”.
От возмущения резко сажусь на кровати, открываю глаза и понимаю,
как сильно обмануло меня это утро. Голубые занавески вместо чёрных
штор. Тёплые бежевые обои вместо холодных серых. Чемодан и
контейнеры в углу заменяют кресло-качалку. Телефон заряжается на
тумбочке, хотя я его бросала на постели.
Но откуда тут перфоратор?! В унисон этой мысли повторяется
жужжание, и меня передёргивает от страха. Сердце, судя по всему,
пытается эвакуироваться, так сильно стучит.
Но гены никуда не деть. И в доме бабушки-казачки они играют ещё
сильнее. Они и шашка, припрятанная в шкафу. Стараюсь всё делать
очень тихо, но кажется, что дыхание слышно в соседнем городе. Скрип
дверцы почти вызывает инфаркт, но шашка в руках, даже тупая,
придаёт сил.
Выхожу на охоту. Вся возня происходит за стеной. Крадусь ко
входу и резко распахиваю дверь, пропуская перед собой шашку. Ещё
один инфаркт от того, какие изменения произошли в соседней комнате
и кого я там нашла.
— Марк?! Ты что здесь делаешь?
Эта комната пустовала, с тех пор как умерла бабушка. Она создала
одни из самых счастливых воспоминаний моего детства. Сердце каждый
раз сжималось от тоски и грусти, поэтому я старалась сюда не
заходить. Но комната была великолепна. Её сердцем был сказочный
эркер. Маленький, полукруглый, с огромными окнами, благодаря
которым всё помещение дышало солнцем.
Марк сидел на полу у маленького порожка на балкон и что-то
строгал из дерева.
— Да так. Обживаюсь понемногу.
— В каком смысле? Кто тебе разрешил тут хозяйничать? —
возмущаюсь и перехватываю поудобнее своё оружие.
— Ты, — он смотрит, нагло улыбаясь, и встаёт, отряхивая
руки.
— Когда это? — судорожно перебираю события вчерашнего дня.
Вдруг, и правда, разрешала.