Это же и есть настоящая дружба, когда, узнавая человека, будто
попадаешь домой. Рядом с ним всегда тепло и уютно. В него можно
поплакать и рассказать все тайны, не боясь, что тебя не поймут или
не примут.
Машка, по жизни боевая валькирия, сейчас похожа, скорее, на
уставшего, грустного котика. Не стоит Костя нашей дружбы, но
поговорить всё-таки придётся. Нужно начать хоть с чего-то, а
страшно. Я будто острый нож держу за лезвие. Одно неверное движение
— и он вскроет кожу до самых костей.
— Ты видела? — говорю, и она дёргается, не ожидав такого резкого
вступления. — Они опять Коула убили. А он всего лишь хотел сделать
Фиби королевой подземного мира и разлучить с сёстрами.
— Это он зря, — облегчённо выдыхает Машка, моментально понимая,
что я вообще такое несу.
— Зря. Не все демоны знают, что сёстры важнее короны.
Слава, проходящий мимо, услышав наш диалог, удивлённо поднимает
брови и прибавляет шагу. Судя по увесистым пакетам, отгружает
оливье сразу на целую роту солдат.
— Сволочи эти демоны. Малинка, я… — продолжает Машка, но её
фразу обрывает крик из дома.
— Славка!
Мы обе дёргаемся от испуга, так неожиданно это прозвучало.
Товарищ старший следователь, видимо, забыл, что не в своей казарме.
Мы с Машей идём к дому и на пороге врезаемся в друга.
— Славка, это что за современное искусство посреди комнаты?
Уй, как неудобно получилось.
— Блины не вышли, — бурчу и, отодвигая его с пути, поднимаю
треснутое мусорное ведро, собирая в него все разлетевшиеся
ошмётки.
— Сурово. Давай помогу.
С уборкой мы справляемся быстро. И было бы ещё быстрее, если бы
Слава не завис, увидев сковородку. Его “А кто её жевал?”
удостоилось лишь моего пристального взгляда “Попробуй вякни ещё
что-нибудь” и тихого похрюкивания Маши.
Отец семейства отчалил, прихватив с собой мусор и напоследок
обняв меня так крепко, что затрещали все кости.
— Славка, звони. По любому поводу. Не молчи больше,
договорились?
— Договорились. А ты жену от меня поцелуй. И мальчишек.
Мы с Машкой остались наедине с тазом оливье, кастрюлькой плова,
меренговым рулетом и двумя ведёрками мороженого “Пекан-солёная
карамель”. Кажется, кто-то думал, что я здесь голодаю.
Слюнки текли от всё ещё тёплого ароматного плова, и тут же меня
потряхивало от предстоящего разговора с подругой.
Молчаливый ужин сопровождался только нервным позвякиванием
посуды. Машка лениво ковыряла свой плов, изредка подбирая по
зёрнышку риса, а я уничтожала уже вторую порцию. Вот так всегда.
Она мелкая и худая, а я мелкая… И на два размера больше. Ровно по
количеству лишних порций. Но остановиться было невозможно, на меня
напал какой-то небывалый жор, и вдобавок к плову уничтожился целый
судочек оливье, пока я голодно поглядывала на рулет.