— Ну что, — прерывает мои мысли доктор, у которой из-под шапочки
выбилась прядь неожиданно розовых волос. — Плодное яйцо
прикрепилось к задней стенке низковато, конечно, но…
— Я что… — не даю договорить фразу на каком-то непонятном для
меня языке и хочу уточнить, но не выходит произнести вслух.
— Беременны? Да. Срок шесть-восемь недель. Вы не рады?
— Я не знаю, — давлюсь своими же словами, но мысли скачут так
быстро, что я не успеваю их ловить, врач точно подумает, что перед
ней сумасшедшая. — Это всё очень не вовремя…
— Нежеланная? — её лицо становится жёстче и холоднее. — Хотите
записаться на прерывание?
Я не знаю. Не знаю. Не знаю!
— Я могу подумать?
— Можете. Но недолго.
Она объясняет сроки, последствия и ещё множество мелочей,
которые я не запоминаю и прошу мне записать.
— Только подумайте хорошенько, это важное решение, — говорит она
напоследок.
Мне нечего ответить, и я тихонечко прикрываю за собой дверь.
Также тихо и аккуратно крадусь к выходу, боясь сломать тишину
звуком своих шагов.
Усаживаюсь в машину и тут же отворачиваюсь к окну, с головой
укутываясь в палантин. Машка вопросов не задаёт, а просто везёт нас
домой.
Когда мы подъезжаем, у ворот обнаруживается Марк. Сейчас он
точно лишний.
— Ты сегодня получше? — как всегда, с улыбкой и очень заботливо
спрашивает он.
Хочу ему рассказать. Так много хочу рассказать, но будет
совершенно несправедливо сейчас втягивать его в свою жизнь. Самой
бы разобраться, как из этого выпутываться.
— Не приходи больше, пожалуйста.
Попросив Марка не приходить, развернулась и ушла. Не оглядываясь
и не делая попыток объясниться. И он неожиданно послушал. Не
появлялся все те дни, когда меня поглотили работа и побег от
действительности. Только по утрам на крыльце каждый день меня ждала
корзинка с ягодами, домашними маслом и хлебом. Это было очень
трогательно и вкусно, но мою тревогу не снимало.
Теперь, когда всё известно, становится ещё страшнее. Холод
пробирался вверх по ногам, постепенно захватывая всё тело, несмотря
на тяжёлое одеяло, плед, тёплую пижаму и пушистые носки. Из окна
открывался невероятно красивый вид. Солнце согревало воздух и
февральское тревожное море. Блики плясали на волнах, ослепляя глаза
даже здесь. Ветер доносил колокольный звон из храма по соседству,
напоминая мне одну из поездок с Костей в командировку. Прячусь под
одеяло с головой, и картинка становится реальнее.