– Дети?
– Да, наши дети. Мама говорила, что хочет внуков, а ты отвечала, что ещё не время, что мы с тобой хотим пожить для себя.
– А ты что говорил?
– Сначала я был согласен с тобой, но потом встал на сторону мамы. Я хотел детей. Очень.
– Но я была против? – спросила я осторожно.
– Ты согласилась. Мы работали над этим какое-то время, но у нас ничего не получалось. А потом ты попалась, и мы уехали сюда. Я надеюсь, что очень скоро мы возобновим наши старания.
Я дёрнулась, холодок пробежал по спине.
– Прости, – Артём снова поймал мою ладонь, – не хотел тебя напугать. Я говорю лишь о том, что надеюсь, что ты скоро вспомнишь меня и всё станет как прежде. Конечно, я не буду настаивать на чём-то, чего ты не захочешь сама.
– Ясно.
Как же всё-таки тяжело мне даются разговоры с ним! Утренние обсуждения теперь казались детским лепетом по сравнению с тем, о чём приходилось говорить сейчас. Что же ждёт меня дальше? Я высвободила свою руку, взяла приборы.
– Как это вышло?
– Что?
– Ситуация. При каких обстоятельствах я упала с лестницы?
– Мы собирались ехать по магазинам, ты расчёсывала волосы у зеркала, когда я вышел во двор. Тебя долго не было, я занервничал и пошёл обратно в дом. И нашёл тебя возле лестницы без сознания. В этом тоже я виноват, я снова оставил тебя одну.
– Перестань, Артём! Ты же не можешь контролировать каждый мой шаг.
– Могу.
– Хэлло-о-о, мадам! – протянул скрипучий голос у меня над ухом.
Первое, что я увидела, обернувшись, это широко улыбающийся рот без половины зубов, заискивающе-умоляющие глаза, потом костыль, а затем и отсутствие одной ноги. Передо мной стоял нищий калека с протянутой засаленной бейсболкой кверху дном.
– Не обращай внимания, Лу, – взял меня за руку Артём. – Их тут много таких ходит. Жертвы режима Пол Пота, подорвались на минах.
– Мы можем дать ему что-нибудь? – спросила я, с трудом отрывая взгляд от пустой штанины.
– Не стоит. Запомнят твою щедрость, потом не отвяжутся. Будут подходить каждый день и просить ещё и ещё. Просто не обращай…
– Хэлло-о-о, мадам, – калека слегка качнул своей бейсболкой перед моим носом, с трудом устояв при этом на одной ноге.
– Иди! Иди отсюда! – рыкнул на него Артём.
– Артём! Как ты можешь?! Неужели тебе не жалко инвалида?
– Раньше я подавал им, Лу. Мы подавали. Поверь, у них нет ни стыда, ни совести. Как только почувствуют слабину, встанут над душой и будут стоять. И ещё куча таких же наползёт, они знаешь, какие глазастые! Поесть спокойно не дадут!