Вся моя жизнь превратилась в какую-то сборную солянку из совершенно непривычных, неперевариваемых ингредиентов, и я никак не могла усвоить её. Заставляла себя проглатывать то, что в меня запихивали, но всё это тут же просилось обратно, отказываясь приживаться во мне. Я хотела домой. В Москву. В холод, в грязь и в неустроенность. Хотела, чтобы мне вернули меня прежнюю…
Артём раскачивал мир вокруг меня, подталкивая мой гамак. В молчании мы наблюдали за тёмным океаном с веранды, а мои мысли витали далеко-далеко.
Неужели я больше никогда не нагряну нежданно-негаданно к своей лучшей подруге с упаковкой пирожных? Неужели она, уплетая за обе щеки бисквиты, никогда больше не будет ругать меня за то, что я покушаюсь на её фигуру? Неужели мы никогда больше не соберёмся втроём в нашем любимом маленьком кафе и больше никогда, перебивая друг друга и самих себя, не будем делиться последними новостями? Не посплетничаем? Не посмеёмся? Не поплачем вместе?
Я больше никогда не увижу цены в рублях.
Не пройдусь по осеннему парку, собирая кленовые листья и вдыхая чистый, прозрачный октябрьский воздух.
Не встречу Новый год под ёлкой.
И снега не будет. Ни осеннего – робкого, стеснительно исчезающего с не успевшей остыть земли. Ни зимнего – вальяжного, скрипучего, пушистого, медлительного. Ни весеннего – рыхлого, серого, облезлого. Никакого.
Не буду печь блины на Масленицу и не пойду смотреть, как сжигают чучело.
Не буду вместе со всей страной отмечать День Победы и не увижу грандиозного салюта на Поклонной горе.
Водка? Сталинские высотки? Берёзы?
Никогда больше даже не задумаюсь о том, какого мужчину я хотела бы видеть рядом с собой. Единственный мужчина, доступный для меня, сидел рядом, говорил что-то, но я его не слышала, только видела, как беззвучно шевелятся его губы. Мне приходилось делать усилия, чтобы возвращаться в нормальное состояние. Реальность поворачивалась под углом в двадцать градусов вправо и влево.
– Перестань пожалуйста, – я накрыла его руку своей ладонью, – меня уже подташнивает.
– Думал укачать тебя, чтобы ты поспала немного на воздухе.
– Артём, я не маленькая, меня не нужно укачивать.
– Опять грустишь? – наклонился он ко мне, запахло табаком и карри с ужина.
– Наверное, лучше не думать обо всём этом. Просто не думать, – вздохнула я.