– Я сам
выбирал. Поверь, это сейчас самое модное, – произнёс он.
– Что это?
– взвесил я свёрток в руке. В приятных ожиданиях.
– Увидишь,
– улыбнулся он и протянул мне на прощанье руку.
Дома стал
распаковывать свёрток и обомлел. В бумажных листах, как по
волшебству, на глазах распускались во всей своей красе две норковых
чёрно-белых женских шубки. А с виду свёрток был совсем не объёмным.
Да, и весил, не сказать, что много для двух зимних
пальто.
Что это за
норка, я знал. Сатчан молодец, хорошо выбрал. Скандинавская порода,
очень интересная расцветка.
Посмотрел
по биркам, размер одинаковый, сорок восьмой. Сначала расстроился,
просил же Галие сорок шестой, но потом подумал, родит, может, чуть
округлится. Правильно, пусть будет сорок восьмой.
Взял одну
шубу, спрятал за спиной и пошёл к жене на кухню. Она посуду мыла,
краем глаза меня заметила и спросила:
– Ну, что
Сатчан хотел?
Вместо
ответа накинул ей на плечи манто и придерживал, чтобы не упало.
Сюрприз полный – жене я ничего про ожидаемый от Сатчана гонорар не
говорил. Не люблю трепаться, пока дело не сделано. Чай, не
мальчик…
Галия
сначала дёрнулась от неожиданности, потом на несколько мгновений
зависла и, резко оглянувшись, уставилась на меня выпученными
глазами.
– Это мне?
– не веря своим глазам, с надеждой спросила она, не смея начать
радоваться.
– Ну,
конечно, – рассмеялся я. – Кому ещё?
– А-аа, –
раздалось в ответ, и жена убежала в спальню к зеркалу. Даже воду не
выключила. Пришлось самому кран закрывать.
Не успел я
шагу сделать, она вернулась, чмокнула меня в щёку и опять
убежала.
Когда я
дошёл до спальни, жена уже в своих чёрных сапогах крутилась перед
зеркалом с белой сумочкой в руках. Крестовая норка смотрелась со
всем этим идеально.
– Белый
беретик мохеровый свяжу, – глядя на себя в зеркало проговорила
счастливая жена, – и шарфик.
– И кожаные
чёрные перчатки, – добавил я.
– Ага, –
одобрительно взглянула на меня жена. – Какой ты у меня
молодец!
Я молча
развел руками – ну да, молодец… Не та ситуация, чтобы
спорить.
– А это
кому? – показала она на второе манто.
– Маме, –
ответил я.
Галия
кивнула и опять переключилась на зеркало. Как и ожидал, не спросила
– а чьей маме? После того, что Оксана вытворяла, такой вопрос в
нашей семье не стоял. В принципе, сама мне помогла… А то будь она
образцовой тещей, не создающей проблем, сейчас бы мне точно было
тяжело объяснить жене, почему шубка должна уйти в адрес именно моей
матери. Даже если бы и не спросила прямо, почему, вопрос все равно
бы висел в воздухе и портил отношения в семье…