Ну, пусть
наслаждается.
Чуть
позднее к нам зашёл Михаил Андреевич и пригласил к себе. Художники
торжественно вручили нам наш первый семейный живописный портрет. Ну
что сказать – получилось шикарно. Стало понятно, почему он с ним
столько возился. Сколько я не рассматривал портрет, хотелось
смотреть всё больше и больше. Художник, и правда, писал живых
людей. Так, как он их увидел и понял. Мне интересно было взглянуть
на себя его глазами, и я вглядывался и вглядывался сам в себя… И в
Галию… Ее характер был отражен очень точно – сильная и доверчивая,
добрая и отзывчивая… Смелая. Решительная. Волевая.
– Ну,
садитесь за стол, – отвлекла меня Елена Яковлевна.
– Мы в
субботу уезжаем, – напомнил Михаил Андреевич. – Билеты до Куйбышева
уже на руках. Не ожидал, что это такой дефицит окажется, –
признался он. – Сезон отпусков ещё не начался, а плацкартных
билетов нет вообще.
– Зачем нам
они? – с недоумением спросила его супруга. – Мы же не ездим
плацкартом.
– Да, но
всё равно, – возразил ей муж. – Думаю, приедем, и обратные билеты
надо будет заранее взять, – многозначительно взглянул он на Елену
Яковлевну. – На всякий случай.
– У нас
будет к вам ещё одна просьба, – повернулась к нам хозяйка. – Не
могли бы вы передать одному человеку в наше отсутствие вот эту
работу? – показала она завёрнутую в бумагу картину размером,
примерно, семьдесят на шестьдесят сантиметров. – И взять у него
деньги…
– Вот, сюда
их спрячьте, – отодвинул Михаил Андреевич одну из картин от стены,
– за раму сзади вставьте.
– Хорошо, –
кивнул я. – А как он узнает, что к нам надо обратиться?
– Мы
телефон ваш ему дали, – ответила Елена Яковлевна.
– А, ну,
отлично.
Мы посидели
ещё немного и вернулись домой, бережно неся наш портрет. Он уже был
полностью оформлен, даже верёвочка имелась. Не утерпел и сразу
решил повесить.
Пришлось
поковыряться, но я повесил его прямо по центру над нашей кроватью.
И опять завис, разглядывая его. Галию Михаил Андреевич
почувствовал, вообще, идеально, полностью согласен. А себя я,
всё-таки, другим представлял… С портрета на меня смотрел, пусть
серьёзный, но совсем ещё мальчишка.
Остаток
вечера провёл, перекладывая коробки с плиткой, отбирая цвета,
отличные от синего. Их совсем не так много. Оставлю себе. Имею
право, это же я, в конце концов, на плитку внимание обратил и всех
ей обеспечил.