Но резать
правду-матку академику, директору Курчатовского института, очень
влиятельному в стране человеку, я никак не хотел. Так что улыбаемся
и машем.
– Вот оно
как! – удивился директор, – ну что же, очень жаль. Будем
рады сотрудничать по линии «Знания».
На этом сразу же и расстались. И я,
в силу своего житейского опыта, понял, что он все же обиделся.
Видимо, очень неожиданно мой отказ прозвучал на контрасте. Он,
небось, ожидал, что я намертво вцеплюсь в такую возможность – почти
ничего не делать на полставки в таком престижном месте работы. А
тут – отказ. Обидно, да.
О том, что он обиделся,
свидетельствовало то, что он не стал расспрашивать, куда это я
устраиваюсь. И то, что он не предложил мне обратиться по поводы
работы у них в том случае, если у меня с этим первым предложением
ничего не получится. Ну и реакция Семена Львовича тоже была
показательной. Он как-то погрустнел, осунулся, и проводил меня до
машины практически молча, не затевая каких-либо дискуссий, как мы
уже привыкли. И обратно меня не стал сопровождать – извинился, мол,
дела срочные, и отправил меня на машине только с шофером.
Ну, в принципе, не удивлюсь, если
Курчатовский институт меня больше как лектора общества «Знания»
заказывать не будет. Явление очень даже знакомое по прошлой жизни.
Ты можешь быть суперполезным специалистом, но, стоит только
какому-нибудь топ-менеджеру вообразить, что ты взглянул на него без
должного уважения, или даже чисто по случайности какой, от тебя не
зависящей, ему тебя невзлюбить – все, пиши пропало! Не видать тебе
больше заказов в этой организации. Люди, у которых много власти,
часто такими бывают. Неважно, СССР, или рыночная Россия двадцать
первого века, это все зависит сугубо от человеческой природы…
К счастью, даже если так, это совсем
не проблема. Главное, что, скорее всего, не будут они ничего
плохого в «Знание» обо мне говорить, ища причину для отказа.
Скажут, скорее всего, что типа все, что этот очень интересный
лектор мог рассказать, он уже рассказал, хотим послушать еще
кого-то по другой тематике. Знаю я таких, как Дмитрий Сергеевич.
Обиделся, не простит, работу больше предлагать не будет, но мстить
по мелочи не будет. Потому как просто любит к себе уважение, но к
счастью, не топ-менеджер в России двадцать первого века – не
развращен миллионами долларов, не прошел жесткую школу взяток за
более высокое карьерное место... Поэтому и реакция будет другой,
без мелочной мести за пределами института. Да и человек он, к
счастью, очень занятой реальной работой, в отличие от некоторых
менеджеров в двадцать первом веке, у которых работа является часто
синекурой. Обиделся, второго шанса мне давать не будет, но тут же
забыл про меня, едва я вышел из кабинета.