Собака может не осознать случившегося. В
понятии животного нет смерти, только – страх боли. Но человек,
запертый в сознании, поймёт все…
Он вспомнил слова Золотаева о том, какие у его
внучки трудности с превращениями.
«А если она навсегда останется собакой?» –
пришла в голову пугающая мысль.
Этого Нариев допустить не мог. Резко открыв
дверцу, он вышел на улицу.
– Марта, за мной!
Та, перепрыгнув через спинку сиденья,
выбралась наружу.
Тимур резко пошёл в сторону от дороги. Собака
бежала за ним, заглядывая в лицо, словно бы пытаясь понять, что ему
нужно, зачем он её позвал.
– Товарищ лейтенант… – донёсся из машины голос
Городного.
Тот только
отмахнулся.
Нариев с овчарокй отошли за ряд сосенок,
скрывших их от вездехода.
Тимур огляделся. На лес уже опускались
сумерки, но было достаточно светло.
– Сидеть, – скомандовал он, поднимая ладонь
над уровнем уха.
Собака, увидев принятый в общем курсе
дрессировки жест, села. Её глаза всё так же вопросительно смотрели
на лейтенанта.
Нариев достал жезл, легко сломал слабую
магическую печать, выпуская фантом Служебного Духа. Тот быстро
материализовался в иллюзию невысокого седовласого старичка со
слегка всклоченными волосами и окладистой
бородой.
Иллюзия Федота Золотаева была такая
реалистичная, что её можно было принять за настоящего человека.
Только трава под ногами фантомане
проминалась.
Увидев обожаемого хозяина, овчарка бросилась
вперед, и была остановлена тем же самым жестом команды
«Сидеть!»
Вышколенная дрессировкой собака недоуменно
села в метре от старика, не понимая, почему среди тысяч других
запахов на поляне нет запаха хозяина.
– Маня, какая ты у меня умная девочка, –
улыбнулся фантом Золотаева, и морщинки вокруг его глаз собрались в
тонкой сетке. – Пора возвращаться. Давай, Маня… У нас с тобой много
дел… Ты же знаешь…
Он присел с ней рядом на
корточки.
– Соберись, внучка… Ты – сильнее
зверя.
Он стал медленно
отступать.
Собака забеспокоилась, глядя как от уходит.
Она соскучилась, хотела подбежать, ткнуться носом в его
колени.
– Маня. Слушай меня, – голос фантома стал
строгий и требовательный, отрывистый и приказной, как команды: –
Собаке – сидеть. Сидеть, я сказал! Внучка, ко
мне!
Овчарка заскулила. Внутреннее противоречие
было сильным, беспокойным. Началась борьба двух Альтер
эго.
– Собака, сидеть! Внучка, ко
мне!