По-прежнему настойчиво пульсировал красным сигнал на терминале –
кто-то требовал ответа. Несколько секунд я боролся с искушением
посмотреть кто именно. Возможно, не стоило обращать на это
внимание, а просто делать свое дело: изменить параметры кристалла
гирвиса, ускорить виману и скорее лететь к месту встречи,
обозначенному Борисом Егоровичем. Но я все-таки решил посмотреть.
Дело здесь не столько в любопытстве, сколько в понимании, что я
смогу лучше представлять настоящее положение дел в самых верхах
империи в данный момент.
На «Эльза-10-Макс» стоял самый современный терминал, позволяющий
просматривать списком сразу всех, кто пытается выйти на контакт,
при этом не вступая в диалог. Также этот терминал позволял общаться
не только в текстовом формате, но и аудиовизуальном. Для этого под
экраном имелось кварцево-туэрлиновой оптика.
- Сань, все документы передал? – спросил я, видя, что Растопин
переложил всю стопку на край панели.
- Так точно. Еще что-то передать? – он покосился на папку
«Конфетти».
- Достаточно. Проверь, как там наш бесценный пленник, - попросил
я, и повернул кресло к терминалу, возвращая управление
автоматике.
Надел на голову управляющий обруч, для упрощения команд
коммуникатору. В правом нижнем углу появился список запрашивающих
контакт. Значилось там и Центральное Полицейское Управление, и
Служба Имперской Безопасности, и Особая канцелярия Имперского
Сыска, и еще пара серьезных ведомств, несколько громких имен,
несколько незнакомых. И… императрица Глория.
Возник жуткий соблазн ответить ей. Все-таки она - вершина всей
этой темной пирамиды. Что скажет мне госпожа Глория Ричмонд?
Потребует остановиться? Вернуть папки, в том числе и с компроматом,
касающимся напрямую ее? Пообещает мне все возможные кары земные и
небесные? Одна такая уже обещала. Имя ее - Гера… бедная Гера. Она
должна уже возродиться. И вряд ли это событие пройдет совсем
незаметным для меня.
На моем месте вряд ли кто сейчас активировал бы канал связи, но
я это сделал. Астерию можно: ведь жизнь, это не более чем игра.
Почему бы не поиграть с императрицей.
В туманной глубине экрана, обрамленного бронзовыми завитками,
угадывался небольшой зал. На стенах из розового и голубого мрамора
проступала бледная роспись и первым, к своему удивлению я увидел
лицо Геры. Вот так… Есть в одном миров интересная поговорка:
«Вспомни чертовку, она и появится». Правда лицо Геры было лишь
изображением на стене. Прошла еще минута или две, и я увидел другую
чертовку, вполне земную, настоящую, когда-то взявшую в сердечный
плен нашего императора.