– Ари родилась в Благотворительной больнице, – вмешалась Крэнк. – Она хочет найти записи о своем рождении. Бас, ты ведь правда можешь ей помочь?
Себастьян, избегая смотреть на меня, подхватил с пола рюкзак.
– Нет. Пусть едет домой.
И пошел вверх по лестнице. Крэнк сердито фыркнула, остальные промолчали. Себастьян в полной тишине медленно топал вверх по ступенькам. Я безнадежно поглядела на дверь, потом снова на лестницу и даже застонала от мысли, что мне, кажется, придется упрашивать мистера Само-Гостеприимство.
Я взбежала за Себастьяном по ступенькам и догнала на площадке второго этажа.
– Эй, подожди-ка минутку. – (Он нехотя остановился вполоборота.) – Послушай, если ты что-нибудь знаешь… почему эти люди преследуют меня…
Со своим ростом сто семьдесят с хвостиком я была ненамного ниже Себастьяна, но под его сумрачно-грозным взглядом вдруг ощутила себя недомерком. Этот парень явно не привык откровенничать. Себастьян покосился на ребят, собравшихся кучкой на лестнице, и замкнулся, посуровел. Затем он придвинулся ко мне и еле слышно произнес:
– Несколько часов назад Новему передали по телефону твое имя и описание… Полиции, а также всем, кто работает на Новем – а это практически каждый житель города, – было поручено разыскать тебя.
Доктор Жиру. Только он мог позвонить. Но зачем?
– Значит, и ты на них работаешь.
– Они просто хотели повидаться с тобой. Однако никто и словом не обмолвился, что собирается тебя обидеть. А про твой кинжал, о котором болтает Крэнк, я ровным счетом ничего не знаю. Да, я на них работаю. Но я не всегда с ними соглашаюсь.
И он стал удаляться по коридору, пока не скрылся в комнате в самом его конце. На меня волной нахлынуло изнеможение. Я понурилась, чувствуя на себе несколько пар глаз, устремленных снизу, со ступенек. В этот момент мне больше всего хотелось остаться наедине с собой, чтобы отдохнуть, обдумать хорошенько все, что со мной приключилось. Мое опрометчивое решение или желание – назовите как угодно – дать деру не сулило ничего хорошего. На дворе стояла ночь. Мне нужно было где-то переночевать. К тому же я уже заплатила. Я вздохнула: с этого надо было начинать.
Я вернулась в спальню, подняла коробку и уселась прямо на коврик перед камином. Вскоре в коридоре послышались чьи-то шажки, и я смирилась с тем, что на уединение мне в ближайшее время рассчитывать нечего.