Я поднялся с земли, голод так обессилил меня, что даже это простое действие далось с трудом. Трое мальчишек, в таких же лохмотьях, такие же грязные, как и я сам, медленно приближались. Судя по гнойным язвам на лице предводителя, он перенес чуму, одержав победу над смертью. В остальном он мало чем отличался от своих спутников, голод и нужда сделали их почти неразличимыми отощалыми потребителями отбросов и падали.
– У тебя еще хватило наглости, сосунок, заявиться в наш квартал, не спросив положенного разрешения.
Я стоял молча. Даже ребенком я сознавал всю нелепость пустой болтовни, что предшествует драке. Почему бы сразу не перейти к делу?
– Тебе нечего мне сказать?
Предводитель повернулся к своим, словно пораженный моей неучтивостью, затем нанес мне удар сбоку по голове, и я полетел на землю. Я лежал в ожидании побоев. Я знал, что сейчас меня начнут избивать. Я слишком привык к этому, чтобы рассуждать о несправедливости мира, слишком привык, чтобы оказать сопротивление, и мог только истекать кровью. Парень ударил меня ногой в висок, и в глазах помутнело. Я не кричал. Наверное, у меня просто не было на это сил.
Должно быть, мое молчание сильнее разозлило его, и внезапно он бросился на меня, колени прижали мою грудь к земле, рука сдавила мне шею.
– Ублюдок! Мерзкий ублюдок!
Я слышал, как издали доносились возгласы спутников моего мучителя, пытавшихся образумить его, однако их старания не имели успеха. Я пробовал оказать сопротивление, но он снова ударил меня по лицу, прекратив мои робкие попытки самозащиты.
Я лежал на земле, его локоть давил мне на горло, мир бешено вращался вокруг меня, кровавая каша облепила язык, и мне уже казалось, что вот-вот за мной придет смерть. Но смерть долго не шла. На мое счастье, у Той, Которая Ожидает За Пределами Всего Сущего, вероятно, были какие-то дела в Низком городе в том году, а я был еще совсем ребенком. За такую незначительную оплошность ее можно было простить, тем более теперь, когда она явилась исправить ошибку.
Свет начал меркнуть.
Мои уши наполнились шумом, похожим на рев водопада.
Затем моя рука нащупала что-то твердое и тяжелое, и я занес камень над головой мальчишки и ударил его. Груз, сдавивший мне шею, ослаб, а я бил снова и снова, пока не оказался верхом на противнике. Я слышал крики, его и свои, но продолжал наносить удары, а потом кричал уже только я.