Иван прижал руки к лицу, завыл:
- Господи, да что же это! Что ты мне такое рассказываешь! Хоть в
петлю лезь!
- Э, Иван, Ваня, ну, пожалуйста, ну не плачь, ну дура я, все на
тебя вываливаю, ну, к черту бросай своих спекулянтов, иди вон в
уголовный розыск. Они хоть с настоящими гнидами борются, а торгаши
они сегодня спекулянты, а завтра уважаемые люди, а некоторые и без
особой наценки торгуют, последние вещи по дешевке продают, а
убийцы, воры, бандиты — они всегда твари!
Иван ревел — громко, резкими всхлипами. Стучал себя кулаком по
груди, чтобы успокоиться. Я не выдержала, заревела в голос, обняла
его.
- Ванька, вот так в жизни бывает, вот так! Лучше наш народ, чем
немцы, во много лучше! Мы милосердные! Это сила наша, милосердие,
любовь к ближнему, всегда об этом нужно помнить! Я тебе говорю, что
разницы нет, а сама в душе не верю. Ненавижу я их, фашистов, но все
равно к ним уеду, потому что здесь мне нечего делать! Скоро здесь
так гайки закрутят! Да и не хочу я в этом детдоме жить, надоел мне
этот общий быт, ничего личного, вся жизнь на виду! Я и американцев,
и англичан терпеть не могу, правда! Только ты правительству нашему
не верь, оно всегда врет. При царе негодяи были, и сейчас негодяи.
Одни ушли, другие пришли!
Короче, вот так мы на прощанье поговорили. К прощанию же привели
совершенно неожиданные события.
Через 2 недели после визита немецкого семейства в школьном
коридоре меня незаметно отозвала в сторонку Роза Эдмундовна, наша
«немка».
- Даша, - заговорщически произнесла он, - тебя хочет видеть
семья Шпайеров.
- А еще Альтшуллеров, Циммерманов, Майеров и Шумахеров…
- Даша, не смешно, - тихо прервала она мои излияния, -
пожалуйста, они сегодня придут ко мне домой, там можно будет
поговорить.
- А мне это зачем?
- Даша, пожалуйста…
Эх, сгубило кошку любопытство.
Стоило мне прийти, как Шпайеры на меня просто накинулись.
- Ты сказала Генриху, что война начнется в 1939 году! Какие
страны будут в войне участвовать? Когда она закончиться?
- Тысяча рублей.
- Что тысяча рублей?
- Бесплатно я вам ничего рассказывать не собираюсь. Никакой
благотворительности.
Повисла тяжелая тишина.
- А если твои предсказания не сбудутся?
- Вы от меня что, еще гарантий хотите? Может, договор еще
составим у нотариуса? Не будет денег — не о чём нам с вами
разговаривать.