Подобное отношение Анисиму не
понравилось. И выводы он сделал. Разные. Во-первых, несмотря на то,
что ни спина, ни «внутре» у него пока не зажили, вследствие чего
передвигался он пока слегка скособочившись – свою работу парнишка
исполнять начал. Тем более, что кроме него никто этого сделать всё
одно не мог. После пожара подобраться к трубам можно было либо
изнутри, через печи и камины, куда взрослые, естественно, пролезть
не могли, либо взобравшись к устью трубы по ней самой. Крыши-то на
значительной части дворца либо сгорели, либо были разобраны – вот
трубы и торчали будто персты, указующие в небо. Но тело у
мальчонки, не смотря на общую тщедушность, оказалось весьма
жилистым, пальцы – цепкими, так что Данилка довольно быстро
наловчился карабкаться по трубам, что твой кошак. Ну и, во-вторых,
со всеми, кто как-то ему вредил, вскоре после этого начали
происходить разные неприятности.
Первым пострадал тот самый истопник –
когда он валялся пьяным в своей каморке, кто-то пролез внутрь и
сломал ему ногу. Кто это был – так узнать и не удалось. Хотя
истопник твердил, что это точно Данилка. Но когда того позвали «на
правёж», тот, шмыгая носом и подпустив слезу в голос, задал
резонный вопрос – а как шестилетний мальчонка мог это сделать? Да,
истопник валялся вусмерь пьяным и даже ничего не почувствовал, но
как он физически мог сломать кость взрослому мужчине? Ну,
то есть он не этими словами говорил, конечно – куда проще, да ещё
вовсю размазывая сопли… но мысль донести сумел. Поэтому его
отпустили. А колченогого истопника выгнали взашей. Он был из бывших
солдат, то есть вольный, так что продать его было невозможно, да и
пил сильно. Так что держали его больше из милости и за старые
заслуги. Как же – «государю анпиратору» служил… Но, когда к
беспробудному пьянству прибавилось ещё и увечье – никто дальше его
держать не стал. Нравы здесь были простые сверху донизу: можешь
работать – паши, нет – взашей. Дед Осип в качестве последней
милости сделал ему на сломанную ногу шину из пары обломков досок,
после чего бывшего истопника выкинули за ворота… А через три дня
крестьяне из Глинки, соседней деревеньки, привезшие по оброку
продукты, сообщили, что тот даже до их деревни не дошёл. Прямо на
дороге волки порвали. Волки! Порвали насмерть человека! В паре
вёрст от Павловского дворца! Ну, такое сейчас время.