Мне нравится его имя — Альберт. Но обращаюсь я к нему “мистер
Ризенберг” или “Сэр”. Соблюдаю субординацию.
Альберт Ризенберг всегда стильно одет, и пахнет от него дорогим
одеколоном, но эта дороговизна распространяется на всех его
сотрудников. Не жмотяра, и никто из офисных не жалуется на
зарплаты. Время от времени он выплачивает своим людям щедрые
премиальные: мы все должны выглядеть под стать своему боссу и
хозяину.
Я, впрочем, на премиальные не рассчитываю. Он меня кормит и
одевает, покупает мне ювелирные украшения, появляется со мной на
людях, берёт на важные переговоры, но между нами есть соглашение: я
не разговариваю без его разрешения, я прячу лицо под вуалью или
маской, и никаких денежных вознаграждений.
Подумать только, вроде как цивилизованное общество, но у меня
нет никаких прав. По сути я — рабыня своего босса. На шее под
волосами штриховый код…
Меня заклеймили как скот.
Если я вздумаю сбежать, и меня поймают, без труда найдут моего
хозяина.
Хорошо если потом не пустят на органы.
В стране, в которой я оказалась не по своей воле, достаточно
сойти с дороги в какое-нибудь поле, и потом следов твоих никто не
сыщет.
— Ты считаешь, что тебе всё с рук сойдёт за глаза твои красивые?
— жестко спрашивает мой босс. — Отвечай!
— Мистер Ризенберг, я как раз собиралась поговорить с вами.
Боюсь, у нас большие неприятности.
— Все твои неприятности от того, что у тебя четыре пуговицы на
блузке расстёгнуты. Решила дружка себе найти? Знаешь, что я с тобой
сделаю? — он хмурится, но в голосе слышится насмешка. Он знает, что
это невозможно: никакого “дружка” я не найду, не посмею. Да и где?
Без босса мне и за порог ступить нельзя.
На самом деле на воротнике две пуговицы, и я их не застегиваю,
ведь тогда облегающая блузка станет настоящей удавкой. Поэтому
обижаюсь на подколки. И не сдерживаюсь:
— Ну знаете… вас послушать, так все пуговицы должны быть
застёгнуты намертво, как шлагбаум… У нас действительно
неприятности.
За моей спиной раздается притворно-деликатное покашливание, и я
оборачиваюсь в испуге. На диване расположился загорелый здоровяк. Я
не могу вспомнить его имя, но знаю что он владелец опиумных
плантаций где-то на юге.
— Дерзкая какая, — усмехается посетитель. — Где вы нашли такую
красотку?
— Просила милостыню возле мостов. Пообещал кормить и одевать, и
она радёхенька была, когда подписала договор о купле-продаже, —
босс усмехается. Зубы у него крепкие, миндально-белоснежные, как и
ворот его накрахмаленной рубашки. — Но она умна. Отрабатывает своё
содержание не только ночью.