Безукоризненно следуя правилам приличия, Лонгвэй указал на
старика:
– Реншу, это Чангпу, – Первый Столп выпрямился и почувствовал,
как на нём скрестились два взгляда. Внимательный и острый
принадлежал Лонгвэю. У Чангпу же он оказался добродушным и
по-отечески тёплым, но это возымело на Реншу гораздо более сильное
действие, чем самый строгий из взглядов Хранителя. Реншу редко
встречался с подобными глазами – обычно на него смотрели совершенно
иначе. Со страхом, ужасом, раболепием, иногда – вызовом, совсем
редко – с презрением и высокомерием. Глава клана смотрел на него с
ожиданием, которое Реншу постоянно приходилось оправдывать. И он
представить себе не мог, что такие же, как у Лонгвэя, глаза умеют
смотреть с теплотой.
– Заметил наше сходство, – проницательно хмыкнул глава Хван. – И
теперь думаешь, что это может значить. Ладно, не ломай голову.
Чангпу – мой брат-близнец.
Уголок губ Реншу чуть дрогнул, и воин надеялся, что никто, кроме
него самого, этого не понял.
Удивительно, насколько малозначимые на первый взгляд действия
порой умеют улучшить состояние человека. Кто-то находит успокоение
в прогулках по лесу, кому-то больше по душе ловля рыбы на рассвете,
– не ради пропитания и не на продажу, а так, для себя. Некоторые
находят успокоение в выращивании цветов, каллиграфии, написании
картин… Да мало ли способов выплеснуть скопившееся в душе
напряжение?
Каждый человек выбирал что-то своё. В том числе и Фэнг.
Кипящая в венах злость утихла лишь в тот момент, когда его
пальцы сжались на шее девушки в красном от крови кимоно, с хрустом
переломив позвонки и оборвав жизнь последней из тех, кто отправился
на поиски демонического последователя. Фэнг посмотрел на навсегда
застывшее в агонии лицо и презрительно фыркнул. Кучка жалких
Призраков всерьёз собиралась помочь? И кому, ему?
Тело девушки, словно наскучившая кукловоду марионетка, упало на
землю, – туда, где уже лежал почти десяток её спутников. Фэнг
сделал медленный вдох. Над поляной собирался тяжёлый металлический
запах крови, ясно говорящий о том, что совсем скоро сюда стянутся
хищные звери.
– Тем лучше, – вытерев руки о чьё-то ханьфу, Фэнг выпрямился и
перешагнул через труп, «случайно» пнув его ногой. – Ни к чему
оставлять лишние следы.
Никто в Сячонге, в этой забытой Богами дыре, до сих пор
существующей лишь потому, что кланам требовался приток молодых
учеников, не мог представлять для Фэнга хоть какой-то опасности.
Даже главы школ, – по местным меркам, настоящая элита, – не
годились ему даже в качестве смазки для алебарды.