С этими словами мосье Гланж вышел, а моя сообразительная служанка принесла старую клетку для канарейки, которую приобрела у старьевщика. Я не понимала, зачем нам эта старая и ненужная вещь, но именно сегодня она пригодилась, правда моей ночной рубашкой пришлось пожертвовать, зато мы не разбудили зверька и перенесли его в клетку. Милое существо пока не проявило свой характер, оно мило проснулось и позарилось на кусочек сахара, который как раз колола Элен к чаю. Для обычного хомяка это животное было разумно, оно потянуло лапки к сладкому лакомству, и посмотрело на нас такими умоляющими глазками-бусинками, что я разрешила служанке дать ему сахару.
Соседняя комната действительно была заперта, хозяин гостиницы, которого звали мосье Люмье, отправился в участок, и его обвинили в убийстве постояльца, хотя газетчики ошарашили нас сенсационной новостью, вероятней той ложью, которую выдумали, чтобы всех успокоить. В первый день они писали, что загадочный постоялец был ученным и ставил опасные опыты, и его горло перекусила огромная цикада, которую он тайно вырастил. Эта статья так и называлась – «Смертельное стрекотание цикад», но уже вторая статья о том, что ученного убили в его комнате гласила: «… когда этот человек пытался сотворить в природе монстра, мосье Люмье – хозяин гостиницы – решил предотвратить опасный опыт и убил безумного ученного, за что его арестовали, и будет учинен суд». Еще долго появлялись подобные заметки, но с каждым днем интерес к этому делу угасал. Но вот книга странным образом так и не появилась, оказывается, мосье Люмье ее не разрывал, но тогда кто же был еще в комнате, и унес ценные рукописи, этого сыщику не удалось выяснить?
ГЛАВА 7. Дело чести – призраки оперной дивы
На огромном полированном столе сразу разместили три канделябра, зажженные для создания большего источника света. Суровый человек в мантии исинне-черного цвета расхаживал мимо поставленных в ряд стульев, где приютились два посетителя, рядом с ним шагал человек с военной выправкой, в синем мундире с множеством медалей, и эти два господина беседовали. Первый мужчина был намного старше своего собеседника, и он привык командовать. Второй тоже привык к некоторой власти, но умел и подчиняться, поэтому у них завязался диалог. И эти два сударя не обращали внимания на приставленных у двери двух воинов в серебристых нагрудниках (что обозначало их принадлежность к одной из прецепторий столицы) с нарисованными на них веточками и голубями, и даже не замечали уже двух своих гостей, которые дожидались окончания их беседы и немного нервничали.