— Мы, вообще, где? — спросил я, озираясь по сторонам и
стараясь казаться нормальным.
— Нортумбрия, — сказал второй, неприязненно
морщась.
Я вздохнул и протёр глаза, будто это могло как-то
помочь.
— Вообще ничего не помнишь? — спросил первый.
— Как отрезало, — признался я.
Нет, я помнил, как сидел в грязном окопе, как жрал
холодную тушёнку, как жужжали коптеры и как рвались снаряды.
Помнил, как на выпускном пил портвейн в школьном туалете, помнил
шагистику на плацу, уже когда надел погоны курсанта. Помнил улыбку
жены и смех дочки, помнил слёзные мольбы депутатского сынка,
сбившего их на пешеходном переходе. Помнил красную зону и
сторожевых овчарок с большими зубами, помнил предложение, от
которого нельзя отказаться, помнил, как нас повезли на подготовку
куда-то под Ростов, как отправляли в самую глубокую задницу. Вот
только это всё улетучивалось, как утренний сон, который остаётся
лишь смутным ощущением.
А реальностью теперь для меня стали корабль, безымянная
река и ватага этих бородачей. Всё остальное, пожалуй, теперь
неважно.
— Даже имени не помнишь своего? — спросил другой
бородач.
Я крепко задумался и понял, что нет, не помню. Ничего не
приходило в голову. Ни имени, ни фамилии, ни воинского звания, ни
номера части. Пришлось молча помотать головой.
— Во даёт! — воскликнул первый. — Бранд, ты и меня небось
не помнишь?
Так, Бранд это я, что ли?
— А должен? — хмыкнул я.
— Ну так! Это ж я, Торбьерн! Кузен твой! — воскликнул он. — Вот
уж мне матушка твоя задаст...
— А я слыхал про такое, — сказал один из бородачей. — Со
временем может память вернуться.
— Надо ему по голове ещё раз дать, авось поможет, чтоб знал, на
кого кидаться, — хохотнул ещё один.
— Может, тебе дать? — огрызнулся я, чувствуя, что слабину здесь
показывать точно нельзя.
Я ощупал голову, быстро найдя на таких же длинных волосах корку
запёкшейся крови. Кто-то пропустил хороший удар по голове.
— Ну всё, хватит прохлаждаться, — произнёс вдруг второй, со
шрамом. — По местам.
Мужчины быстро расселись по банкам, хватая вёсла.
— Бранд, тебе особое приглашение требуется? — спросил он.
Я не сразу понял, что обращаются ко мне.
— Ладно, отдыхай пока, — махнул он рукой.
Мне требовалось немного времени, чтобы прийти в себя, и я с
удивлением смотрел, как эти люди плавными скупыми движениями
работают на вёслах, успевая при этом перешучиваться и браниться.
Обсуждали, в основном, меня и мою выходку.