- Я не собираюсь править из чьей-то тени. И собираюсь избавиться
от тех, кто осмелится эту тень отбрасывать. - Напомнил я.
- Но тогда... Тогда на Вас, как и на каждого живущего Аркейла,
всех в ком есть хоть капля королевской крови, падёт проклятье.
Снять которое сможет только Ваша истинная. - Озвучила она, как
будто я сам этого не знал.
- Мне безразлична любая. Я совершенно каждой могу свернуть шею,
прямо в своей постели. - Ухмыльнулся я. - А вот Элейне причинять
боль не хочу. Она... Она меня не раздражает. Её наивность и вера
меня забавляют.
- И мой принц желает знать, не является ли Элейна Орландская той
самой истинной и единственной, что рождается предназначенной для
каждого императора? - как всегда поняла всё правильно Джелис. - Я
смогу обмануть артефакт, чтобы он сработал дважды. В ночь Вашей
коронации, когда должен будет показать всем имя Вашей пары, принц
Валлиард. И чуть раньше. Но у меня есть только умения, а не силы.
Но даже если Вы решите ради решения своего вопроса потратить один
из накопителей из императорской сокровищницы, я смогу проверить
лишь одну нить.
И той же ночью я узнал, что нет. Элейна не моя пара. Опираясь на
баллюстраду балкона самой высокой башни императорского дворца, я
вдыхал ледяной воздух, но грудь всё равно жгло изнутри.
Но свой выбор я сделал. Элейна или трон? Прости, Элейна, но я
выбрал власть и престол.
И пусть сейчас, когда я жду восхода Аркента, я заочно ненавижу
всех и каждую... Я выбрал власть и престол. И пока ещё не взошла
проклятая звезда, которая свяжет мою судьбу с одной из этих девок,
я могу ещё побыть в воспоминаниях...
Три дня назад я шёл на последнюю встречу с Элейной. Я знал, что
эта встреча последняя. Потому что я сам так решил. Самая глухая
часть сада. И давно заброшенная беседка, увитая розами. И она.
Смотрящая на меня, как на рыцаря в сверкающих доспехах.
Вчера должна была состояться казнь цеховиков горшечников,
попытавшихся возмутиться новой пошлиной на ввоз белой глины. Я её
отменил. Явился в последний момент и отменил, заявив, что они
нарушили законы и попытались бунтовать против императорской власти.
Тем более, когда вот-вот начнут собирать "невест дракона". Но, мол,
за них просила моя Леди.
Она действительно просила. Мягко, ненавязчиво... Так, что
захотелось ей уступить. Мне пришлось повторить своё решение о
помиловании, потому что в него не смогли сразу поверить ни палачи,
ни сами горшечники.