Югор вздрогнул. Он, кажется, ее вовсе не замечал.
— Разумеется. А не должны?
— Ну, в какой-то степени это ваша родня.
— Я не ем сов, — отрезал Югор. Подумал и добавил: — А также
соек, альбатросов, соколов и лебедей. Вот лебеди считаются
священным символом. Их есть не принято. А куропатки, перепела и
прочие куры — просто еда.
— Понятно, — спрятала улыбку Анна. — Буду знать.
Интересно, существуют ли оборотни-быки? И едят ли они говядину,
или они строгие веганы? А яйца в Эйлеране едят? Наверное, едят,
если они не совиные и не лебединые, ага. А подушки перьями
набивают? А павлинье перо на шляпе — это мода или криминал?
— Тааннет Анхорм, вы ведь умный, образованный мужчина. Ответьте
на мой вопрос.
— Задавайте.
— Почему мы с вами разговариваем на моем языке. Сначала я
думала, что это магия. Потом мне стало вообще не до размышлений. А
теперь вот я понимаю: язык у нас один. Но слова разные.
— Все очень просто, тааннет Анна. Миры раньше были куда ближе.
Бескрылые в Эйлеран пришли из ваших мест. Раньше у Крылатых были
свои боги, свои наречия, свои традиции. Но все давно изменилось.
Древние роды теряют магию, ипостасей все меньше, бескрылых все
больше. Еще тысяча-другая лет — и все мы станем одинаковой серой
массой. Хотя, признаться, появление такого количества Мэррилов
способно поколебать любой мир и нарушить равновесие. Правда,
неизвестно еще, в сторону магии или наоборот. Никогда нельзя
исключить вероятность, что Мэррилы все снова поломают.
Анна нахмурилась и сверкнула глазами. Да, она тоже не была в
восторге от своей семьи. Да, она знала все их недостатки. Но
терпеть не могла, когда кто-то нелестно отзывался о Мэррилах.
Сколько можно? Ни она, ни Джонатан, ни даже экзальтированная Мардж
или легкомысленная Джоана никогда не стремились что-то испортить.
Обвинение было совершенно напрасным. Поэтому тааннет Анхорм только
что заполучил жирный минус в свое резюме.
Дальнейший ужин протекал в молчании, а потом Анна с Югором
разошлись по своим комнатам.
Шторы у нее в спальне заменили на тяжелые бархатные, цвета
горького шоколада. Постельное белье было свежим, хрустящим. Пол
сверкал, немногочисленные вещи заняли полки в шкафу. Возле постели
стояли тапочки, не новые, но вполне добротные, меховые, на тонкой
кожаной подошве. В ванной комнате на столике лежала стопка
полотенец, а на крючке висел халат. Мужской. Глубокого бордового
цвета. Очевидно, экономка в стремлении угодить гостье обокрала
тааннета Югора.