Анна задумчиво пригубила вино, которое ей подлил один из
кузенов. Дорогое, очень вкусное. Так что же за повод такой?
— Кладбище расцвело! — провозгласил Джонатан. — Это значит, что
время пришло. Мы возвращаемся домой!
Анна поперхнулась, вино пошло носом. Она уткнулась в салфетку,
кашляя. Домой? Сюда? Все Мэррилы? Только этого ей и не хватало.
Нет, она любила свою шумную и энергичную семью, но на расстоянии. И
чем больше было расстояние, тем больше ее любовь.
Все молчали, озадаченные. Анна с надеждой поглядела на брата и
уточнила:
— Но договор аренды подписан на двадцать пять лет. Вы не можете…
то есть мы не можем сюда все заселиться. А в башне тесновато,
знаешь ли.
— Да плевать на замок, — Джонатан был так возбужден, что со
стороны казалось, будто он под какими-то веществами. — Мы
возвращаемся в Эйлеран.
Раздались неуверенные смешки. Семья все еще не понимала. Только
прадедушка Томас вдруг грохнул кулаком по столу и старческим
фальцетом закричал:
— Ура! Я дожил до этого знаменательного дня! Я увижу
Эйлеран!
— Дорогой Джонни, мы требуем объяснений! — раздался спокойный
голос Элен. — И если нам они не понравятся, то я вызываю
психиатрическую бригаду, — мачеха Анны покосилась на все еще
хихикающего прадеда и уточнила:
— Две.
Анна выдохнула. Слава Богу, она не одна в этом зале ничего не
понимает.
— Дражайшая матушка, я буду счастлив объясниться. Видите ли, мы,
то есть Мэррилы, не совсем люди. Точнее, изначально мы были совсем
не люди, но теперь наша кровь смешалась с местной.
— Хм. Я выйду, мне нужно позвонить, — и Элен принялась
подниматься. Но рука дядюшки Стефлина удержала ее на стуле.
— Сиди ровно, женщина, а не то мы вспомним, что в твоей-то крови
нет ни капли от Мэррилов.
— Стеф, ты не прав, — мягко возразила Дорис. — Элен — самый
настоящий Мэррил, пусть не по крови, но по духу. Иначе она бы не
прижилась в нашей семье. Да ты только взгляни на нее, конечно же,
она наша. Мы ее тут не оставим, верно?
Анна с огорчением поняла, что безумие Джонатана заразно.
— А я знала, что все эти сказки — совсем не сказки, — подала
голос Жаннет. — Достаточно взглянуть на даты на надгробиях. Мэррилы
не зря никогда и ничем не болели. Да и жили все очень долго. Если
не ломали себе шею в горах, конечно.
Анну затошнило. Намек на ее отца был абсолютно ясен. Дрожащими
пальцами женщина схватила бокал и опрокинула его в рот. Возможно,
напившись, она хоть что-то поймет.