– Это тот самый, что источает запах квашеной капусты даже по телефону? – не удержалась я.
– Расходимся, расходимся, не скапливаемся. Митинг закончен! – пристыдил меня громкоговоритель.
– Я тоже люблю «Глазами клоуна», – сказал Герострат, робко заглянув мне в глаза и задержав взгляд буквально на несколько лишних секунд.
– Знаете, я рад, что меня отсюда выпустят без проблем, хотя теперь и уезжать не хочется. С вами так хорошо.
– Ну, раз так, давайте уйдем подальше от этой толпы.
И мы ушли туда, где пляж переходил в заповедную зону дюн и долгих закатов. Теперь здесь почти никого не было.
– Скажите, Неаннасергевна, а какие книги вы пишете?
– Разные, в основном, гипертекстовые романы и повести, иногда новеллистические опусы, собранные вместе на живую нитку одним сквозным героем или историей.
– Как интересно, а вы пишете на компьютере? Или ручкой?
– На компьютере. Теперь уже только так. А раньше у меня была югославская пишущая машинка.
– Такая маленькая, оранжевая?
– Да!
– И у моей мамы была такая. Она работала машинисткой в редакции. А дома подрабатывала. Но это было уже после того, как разрешили не регистрировать печатные машинки. И у нас было море книг. Поэтому читать я начал рано и запоем. Когда я увидел вас вчера, вы читали Буццати. Это был мой любимый автор лет в восемнадцать. В середине восьмидесятых, когда было еще совершенно не ясно, что через несколько лет всё рухнет.
– Мне стало ясно где-то в восемьдесят восьмом. Даже не знаю, почему. Но тогда все же это было скорее ощущение ожидания перемен, надежды на лучшее. Это-то и страшно, мне кажется, что в ожидании лучшего прошли лучшие годы.
– Да, это так банально и так по-чеховски. Но что же поделать, если эта банальность – наша жизнь.
– Мы все ждали, когда она начнется по-настоящему, когда все изменится, и небо будет …нет, не в алмазах, но хотя бы в честных и ясных звездах, сулящих теплый и тихий завтрашний день. Не успели оглянуться, а все уже катится к концу.
– Неаннасергевна, а давайте купим арбуз? – вдруг сказал Дмитрий Дмитрич.
– А, вы решили вернуться к тексту «Дамы с собачкой»? Собачки нет, так хоть арбуз можно организовать? Или вы торопите события? Арбуз ведь появился после… ну вы меня поняли, дорогой Герострат. – Я засмеялась, а Дмитрий Дмитрич сделал стойку, как рыжий сеттер Лохнес, что жил у моего давнего московского соседа по лестничной клетке. И я почему-то почувствовала, что он бросился всем существом ко мне, но при этом остался стоять на месте. Небесный взгляд затуманился и стал растерянным и виноватым.