– Кажется, вы меня раскусили.
– А как мы ваш арбуз будем есть? И главное где?
– А мы купим нож.
– Вы знаете, я люблю арбуз с чем-то соленым.
– Я тоже. Давайте еще прихватим брынзы. Я видел на рынке.
– А мы пойдем к вам или ко мне? – кажется, я опять его немного дразню.
– А мы пойдем в парк.
– Неожиданно!
– Ну так, главное даму удивить! Даже если она и без собачки.
Через полчаса я уже протягивала сахарный кусочек кудрявой Глаше, весело виляющей пушистым хвостом у шаткой парковой скамейки. Она осторожно брала угощение одними губами и жмурилась от удовольствия.
– Такой пудель подойдет к вашим волосам и нежной коже.
Герострат погладил Глашу и случайно коснулся моей руки, которую я тут же отдернула. Но почему-то у меня опять закружилась голова, как прошлой ночью.
Хозяйка Глаши разложила на соседней скамейке разрозненные тома из двухсоттомника всемирной литературы – «Песни южных славян», Иван Вазов «Под игом», Теодор Драйзер «Американская трагедия», «Советский рассказ». Рядом с книгами лежали облупленные финифтевые серьги и бежевые подследники, какие нáшивали советские тетки, чтобы не натирать кровавых мозолей от дерматиновых босоножек фабрики «Скороход». Никто у нее ничего не покупал.
– У нас дома был весь двухсоттомник. И я прочел половину, не меньше. Но в начале 90х, помню, мне было лет двадцать пять, вырезал бритвочкой отверстие в томе «Шахнаме» и спрятал там от мамы газовый пистолет.
– А я и не прятала. У меня было разрешение, и я хранила этот ИЖ-76 тоже в книжном шкафу. И совершенно забыла о нем. Много лет спустя, когда продавала квартиру вместе с мебелью и частью книг, новые хозяева случайно нашли его и пытались мне вернуть. Привет из девяностых.
Мы перекидывались ощущениями, чувственными воспоминаниями – а они ведь самые стойкие, как старомодные духи «Только ты» с въедливым резким запахом, что никак не выветривается из недр старого шифоньера.
– Ваша подача, Дима!
– Вам тоже показалось, что мы как будто играем в теннис полысевшими мячиками? Но, кажется, теперь уж все они потерялись в траве.
– Это уж точно. Но вы не задумывались, почему нам так нравится вспоминать? Мы грустим о своей юности или все же о той, другой стране, в которой жили?
– Всего понемногу. Возможно, мы просто хотим вернуть то состояние ожидания счастья. Оно ведь было. Нет, не в смысле материального благополучия и даже не в смысле профессиональной востребованности. И то и другое у нас с вами ведь есть.