После
прогулки я переодеваю Олега и отвожу его в детскую, выкладываю на большой круглый
коврик игрушки, чтобы он играл и не замерз. Ухожу к себе, сажусь за ноутбук и
проверяю дела кофейни. Все вроде нормально, но делаю несколько заметок. Потом
возвращаюсь на кухню и с тоской смотрю на чистую плиту.
Надо
бы готовить обед. Но у меня ни желания, ни вдохновения. Для Олежки еда есть, а
сама я перебьюсь доставкой. Все равно аппетит хромает на обе ноги.
Выбираю
в приложении пасту карбонара и овощи гриль. Заказываю, нарочно оплачивая с
карты мужа, чтобы напомнить о себе. От хохота стереотипного киношного злодея
меня удерживает даже не здравый смысл, а какая-то внутренняя усталость.
Звонок
в дверь раздается довольно быстро, хотя обещали привезти через полчаса. Может
это так быстро время летит? Убираю задвижку с двери, растерянно выдыхаю. Передо
мной стоят две женщины – полная и худая. Одна в затрапезном пальто, другая в
полицейской форме.
-
Здравствуйте, - говорю растерянно.
-
Добрый день. Органы опеки. На вас поступила жалоба.
Мне
в лицо тычут двумя удостоверениями и проходят в прихожую, чуть ли не оттолкнув
меня.
-
Чья жалоба? Кто написал?
-
Неравнодушные люди, - цедит толстая. – Будем проверять условия содержания
ребенка.
-
Простите, а как к вам обращаться?
-
Варвара Никодимовна.
Ну
и имечко… Понятно, почему она такая злая, хотя мне ее искренне жалко.
Вопросительно
смотрю на полицейскую, но она делает каменное лицо и не собирается
представляться, хотя это ее прямая обязанность. Только успеваю открыть рот, как
работница органов опеки начинает продвигаться в сторону комнаты Олежки. Очень
резво и шустро для своего веса, надо сказать.
-
Подождите! – семеню за ней.
-
Нечего ждать! Дождались уже! – бубнит эта ведьма, тяжело дыша. – Ребенок один,
мать весь день на работе! Соседи слышат детские крики весь день!
-
Мы в коттедже! Какие соседи, какие вопли…
Обгоняю
нахалку, чтобы не дать ей пройти в детскую. Голова идет кругом, мысли путаются,
сухо во рту. Меньше всего хочется, чтобы эти две курицы напугали моего сыночка.
Пытаюсь загородить дверь собой, но полицейская без лишних слов хватает меня за
руку и оттаскивает в сторону, бесцеремонно прижимает к стене лицом, как опасную
преступницу.
-
Дернешься – впаяю тебе сопротивление при задержании и насилие над сотрудником
органов! – шипит мне на ухо эта тварь. – Мало не покажется!