-
Пошла ты! – я не робкого десятка.
-
О, молодец, оскорбление должностного лица готово. Наговаривай дальше…
Меня
удерживают все то время, пока Варвара Никодимовна осматривает комнату, моего
сына, и черт знает еще что там делает. Потом отпускают. Выйдя из комнаты,
Варвара кривит лицо. Смотрит на полицейскую, качает головой.
-
Все чисто.
-
Плохо, - вздыхает та. – Могу посодействовать.
-
Не надо. Пошли отсюда.
Я
наивно надеюсь, что они уйдут из дома, но они еще топчутся по чистой кухне
грязными сапогами, лезут в холодильник, цокают языками. Спасает ситуацию только
наличие еды для Олега и овощи с фруктами в поддоне.
-
Ладно уж, - Варвара фыркает и пренебрежительно цокает языком. – Выкрутились.
Она
уходит в прихожую, чуть не сбивая меня с ног.
Полицейская
идет за ней следом, но я преграждаю ей дорогу.
-
Может представитесь? – спрашиваю мрачно, со злостью.
Ожидаю
новых грубостей и угроз, но к моему удивлению она ехидно улыбается.
-
Наталья Карловна Карпова, - шипит полицейская змея мне в лицо. – Старший
лейтенант. Мы с вами еще увидимся…
Кривлюсь
за их спинами, когда выпроваживаю обеих, потом закрываю дверь на все задвижки и
замираю, пытаясь анализировать. Что это только что было, и вернется ли оно на
самом деле?
Все
стало еще более запутанным.
Зачем
пришли эти грубые тетки на самом деле? Чего им надо? Знаю случаи, когда такие
под видом обыска подкидывали наркотики, но тут совсем уж странно. Едва ли
женщина из опеки стала бы что-то подсовывать в детскую, иначе слишком странно и
удивительно. Но я все равно пошла проверять. Нет – побежала! Как только
оказалась в коридоре, ведущим в детскую, услышала громкий детский плач.
Мой
маленький сынок сидел на ковре и заливался слезами.
-
Олежка! Не плачь, все хорошо… - растерянно бормотала я, поднимая сына на руки.
– Ты испугался злой тети?
-
Дя! – сообщил ребенок, и перестал завывать и всхлипывать, но в его глазах
остались тревога и страх.
Я
вздохнула. Надо сохранять спокойствие и холодную голову. Если мы тут вдвоем
будем сырость разводить, ничего хорошего не выйдет. Я осмотрела Олежку, но
ничего подозрительного не увидела. Потом успокоила его, вытерла влажными
салфетками слезы и усадила обратно на коврик. А сама принялась осматривать
комнату.
Раза
три осмотрела. Никаких наркотиков так и не нашла. Тогда что же им тут нужно-то
было? Ни за что не поверю, что пришли без повода, просто спутав с чужой
фамилией. Вознесенские – не Ивановы, их не так уж и много. Эх, жалко, что не
расставила по дому камеры слежения, как однажды предлагал муж, теперь нет
доказательств вторжения.