— Ждём, — кивнул егерь. – Можешь
надавить сильнее, тогда он быстрее сдастся.
Но Лена не стала прислушиваться к
словам Максима Юрьевича, однако перешедший вновь в астрал я видел,
как она уплотнила нити силы вокруг зверя. Нити сияли всё ярче, а
вот заяц тускнел. И постепенно между ними вырисовывалась нить связи
между девушкой и изменённым и становилась всё ярче пропорционально
тому, как бледнел силуэт зайца.
Через пару минут всё закончилось,
Лена вернулась к внедорожнику, а заяц последовал за ней, прижав уши
и настороженно глазея на нас.
— И это всё? – чуть нервно уточнила
Лена.
Инструктор ухмыльнулся и вдруг
ударил девушку прямо в лицо. Точнее, в то место, где мгновение
назад было лицо Лены. Сама же девушка совершила длинный прыжок,
разрывая дистанцию, обратным сальто уходя от удара. Заяц с
верещанием бросился на егеря, но был откинут точным ударом дубинкой
в лоб.
Лена даже разозлиться не успела, с
удивлением осматривая пространство вокруг себя.
— Скорость, — пояснил Максим Юрьевич
со смешком. – Обычно звери такого типа делятся своей главной
особенностью с хозяином.
— Так вот зачем всё это, — протянула
Настя, с интересом наблюдавшая за развернувшимся
представлением.
— Да, — ответил неожиданно
разговорившийся егерь. – Вы бы и сами получили подобные
способности: скорость, регенерация и многое другое, но на третьем
или на четвёртом курсе. Видимо, у императора изменились планы, и
столько времени для развития вам никто не даст.
Сказав это, он двинулся вглубь леса,
не добавляя ничего, но явно приглашая следовать за ним. Лена взяла
зайца в руки, нежно погладила между ушами, тот блаженно закрыл
красные глаза. Мы с Настей и Димой шли за ними. Мажор, как ни
странно, не сказал ни слова, явно растерянный и наверняка впервые
оказавшийся так далеко от цивилизации.
Территория заповедника была
настолько огромной, что мы добрых два часа искали претендента на
следующий поединок. Как ни странно, вторым своего питомца получил
Дима. На него буквально упала спящая летучая мышь. Летучая мыш!
Зимой!
Скорей всего, она даже не сразу
сообразила, что случилось, подслеповато щурясь от яркого света.
Впрочем, Савинов таращился на животное в своих руках с примерно
таким же интеллектуальным осознанием. Битва между ними началась под
визг очухавшейся мыши и больше походила на утехи подростка в
пубертатный период. Дима явно с трудом сжимал пищащую мышь, пока та
не обмякла, и между ними не появилась связь.