Океан и каменоломни - страница 10

Шрифт
Интервал


Вылетит хриплый рык,
будто аэрозоль.
И запирует хлыст.
В воздухе смел угар.
Не поспеши, артист,
на торжество бояр.
Пир, залихватский звон.
Купол сомнёт озон.
Сон золотушных чар
нам навевал анчар.
В азбуках – не «добро».
«Вот уж проснусь!» «Едва ль».
Пошлое не старо.
Гневы убьют печаль.

17.05.2008

Сычуань

Кто простирает незримую длань,
Гнев наведённых кар?
Грозно рыдает, скорбит Сычуань.
Солнце таит удар.
Не распознали его лучи?
Скрытен воздушный ум.
Падают вздохи, как кирпичи,
и умножают шум.
Городу, роду! Вопит народ.
Высокомерен колдун.
Знайте, он вырежет весь кислород
у ослабевших Лун.
Тот, кто на злате смертей разбух,
в нас раскрывает пасть.
В скорбях – дерзайте! Закон – не глух,
но исправляет власть.
Мы отстояли благой Союз,
но не единством смут.
Воля защитна спасеньем муз.
Не охраняет трус!
Бойтесь! Навстречу рванётся звук,
стаей простёртых рук.
Горе энергий. Противовес
в хаосе чувств исчез.
Но заповедано. Глубь небес
выставит новый лес.

17.05.2008

Воздушный шалаш

Что ж. Обустроен воздушный шалаш,
хоть и хрупок он с виду.
Но поддавайся. Дрожит карандаш.
Не обозначь обиду!
Листьев мелькание. Трепетом дум
не одарят беспечных.
Пусть их. Стоит отдаления шум,
крылья не долговечных.
Разве что ворон иной или грач,
не обойдут сторонкой.
С ними внимательнее судачь,
но не структурой тонкой.
Кто нам навеет испуг или транс,
хаос, как перемену?
Не обыграет тупой преферанс
путников, знающих цену.

18.05.2008

Фиалки

В МХАТе – как день опавший.
Мы – сквозняки на троне.
Мой разговор вчерашний
все ещё на балконе.
Окрик сшибает резкий.
Что за развязный ритор?
Мчимся на Камергерский.
Бедный мой композитор!
Нас не спасли улыбки.
Думали, засыпая.
Всё до последней нитки
ты отдала, Тверская.
С милой возликовали.
Кто из влюблённых жалок?
Но как пустынно в зале!
Мы – на пути фиалок.

17.05.2008

Мыслеславие

Мысли – не «еле живы».
Слово – основа здравия.
И не тоске наживы
этика мыслеславия!
Знаки косноязычий
нам на разор укажут.
В этой борьбе различий
выставят на продажу.
В кущах её Фемиды
видится не порожно.
Но обнаружь пластиды,
если ещё не поздно.
Слово – как Мефистофель?
Сходимся на Платоне.
Думай о Цицероне —
им отчеканен профиль!
Тайна – закон молитвы.
И не суды – программы.
Общество – жаждет битвы.
Мысли – исходы драмы.
Вот он – огонь решений,
и поражений довод.
Смертью невыражений
втянут духовный холод.
Или не Ломоносов
нам отписал про бездны?