–
Ну это тебе к нашему деду надо, – она махнула рукой на крайнюю
избу, покрытую новой дранкой, – Дед Христофор. Он у нас самый
главный тут.
–
Ага, спасибо, – кивнул я.
–
Так, а что ты хотел? – прицепилась она, но я уже, получив нужную
информацию, не стал с ней точить лясы, а направился прямо к
указанному двору.
Во
дворе было тихо. Если не считать нескольких куриц, которые деловито
копошились в куче свежей стружки возле поленницы дров.
–
Эй! Хозяева! – крикнул я.
Пару минут было тихо, но потом скрипнула
дверь и на крыльцо выглянул взъерошенный и заросший щетиной,
дед.
–
Чегой шумишь? – неприветливо спросил он, почёсываясь.
–
Мне сказали, у вас нанять телегу можно с лошадью, – начал
я.
–
Зачем?
–
Нужно перевезти кое-что из Хохотуя в Хлябов. Плачу живыми деньгами,
– торопливо сказал я, боясь, как бы дед не передумал.
–
Матерь божья! – тоненько охнул дед Христофор, когда мы подъехали к
кругу.
–
И не говорите, – вздохнул я, – У вас есть какие-то предположения,
кто это мог сделать?
Но
судя по ошарашенному стеклянному взгляду деда, предположений у него
не было. И мыслей тоже. Я уже начал было опасаться, как бы его
кондрашка не хватила, когда он отмер и, мелко крестясь, принялся
перетаскивать трупы и сгружать их на подводу.
–
Там всё село исчезло, – махнул я рукой на дома Хохотуя, – все люди
и вся скотина испарились. Не знаете, что это может быть?
–
Не знаю, – сокрушенно покачал головой дед Христофор, а потом
удручённо спросил, – а остальное добро, говоришь,
пооставалось?
–
Угу, – кивнул я. – Даже еда горячая в печах стоит.
–
Надо своим сказать, пусть наведаются, – задумчиво пробормотал дед,
– нечего добру пропадать.
С
этими словами он заторопился:
–
Садись давай, до Хлябова дорога не быстрая.
–
Как не быстрая? Я сюда за час дошел, – не поверил я.
–
Так ты напрямик шел! А мы по дороге поедем, – загорячился дед. Ему
было явно некогда, после поездки предстояла благородная процедура
мародёрства и тратить лишние минуты ему было жаль, – нужно было
успеть до односельчан, иначе ничего не останется.
Мими подошла к лошади и погладила её по
гриве. Лошадь захрипела и шарахнулась.
–
Трпррру, зараза! – дёрнул за вожжи дед Христофор, – сдурела, что
ли?! Я те задам! А ну не балуй!
Мими он не видел.
Я
примостился рядом с дедом на облучке, Мими влезла в телегу и села
на один из трупов, старательно баюкая куклу. Кирку она положила
рядом возле себя.