–
А как же гражданка Курочкина?
–
С Курочкиной он познакомился тогда же, как и все мы! – возмущённо
ответил Гудков, – мы репетировали постановку на праздник, а Ирина
делала стенгазету и некоторые плакаты для нас.
–
Вот бедняга, – сочувственно прокомментировал беседу Енох, – нет,
Генка, хоть ты Гудкова и не любишь, но что ни говори, а это собачья
роль – прикрывать задницы всем агитбригадовцам. Вот ваши все сейчас
сладко спят, а он вынужден тут распинаться. И всё почему? Потому
что этот придурок Зубатов, господи прости, решил перед бабой перья
распустить.
–
Всё зло от баб! – подтвердил Моня, который внимательно следил за
обстановкой в зале.
–
Ы! – Мими появилась за спиной так внезапно, что я от неожиданности
чуть куклу не уронил.
–
Давай! – перевёл Моня.
Я
положил куклу на пол и сделал два шага назад. Мими наоборот,
подошла к самой кукле и потрясла её. Когда появился Епифан, она
сказала:
–
Ы!
–
Вон тот, в синем кителе, – пояснил Моня, показывая призрачным
пальцем на труп Зубатова.
–
И имей в виду, что самодеятельности мы не потерпим!
–
Да понял я, понял! – нетерпеливо сказал Епифан, – я всё сделаю, как
вы хотите!
С
этими словами он подлетел к трупу Зубатова, немного покружил над
ним и вдруг резко влетел прямо в его грудь.
–
А я вам говорю, Виктор Зубатов у нас заведовал всей политической
жизнью в агитбигаде. Его работой был именно культпросвет
безбожников и идеологическая пропаганда. Он был идейный. Вы
понимаете? Идейный! А не какой-то там мещанский элемент!
Мужик в сюртуке кивнул и что-то записал в
блокнот.
–
И если он решил встречаться с этой Ириной, то это свидетельствует
только о её высоких нравственно-моральных качествах! И великих
человеческих достоинствах. С обычной барышней он бы никогда
проводить время не стал бы.
–
Угу, великие человеческие достоинства! – хмыкнул второй
дознаватель, – сиськи у неё великие, вот и все её
достоинства!
–
Да что вы себе… – вызверился Гудков, вне себя от ярости.
И
тут, в этот момент, труп Зубатова с Епифаном внутри сел на полу и
спросил глуховатым удивлённым голосом:
–
Товарищи! А собственно говоря, что здесь происходит?
В
помещении моментально воцарилась такая тишина, что было слышно, как
стучат о паркет капли воды из перевёрнутого на столе
стакана.
Епифан-Зубатов продолжал сидеть на полу с
негодованием глядя на собравшихся.