–
Зёзик! Ну как так можно?! – хором, смеясь, возмутились Нюра и Люся,
– какая она тебе барышня? Она – человек!
–
А что, барышня не может быть человеком? – дискуссия явно набирала
обороты и обо мне все уже давно забыли, переключившись на более
важные в данный момент вопросы.
–
Здравствуйте. Так вы и есть тот самый Генка? – на меня с
любопытством уставились чёрные блестящие, с поволокой глаза. –
Давайте знакомиться. Я – Шарлотта.
Я
окинул взглядом барышню. На вид ей было примерно лет восемнадцать –
тридцать. По нынешней моде они сейчас все белили лица для
аристократической бледности, густо подводили глаза (чтоб было как у
панды) и губы темным, а волосы укладывали так, что сразу и не
разберёшь – девица это или зрелая женщина. Вот и Шарлотта была из
таковых.
Хоть в комнате было хорошо натоплено, она
демонстративно зябко куталась в какие-то бесконечные шали в
многочисленных складках и рюшах, завитые волнами короткие волосы
жирно блестели то ли от воска, то ли вообще – от бриолина, я особо
не разбираюсь в этих бабских штучках-дрючках.
–
Шарлотта, значит, – сказал я, и добавил, – и чем же вы, товарищ
Шарлотта будете у нас заниматься?
–
Я шансонетка! – кокетливо улыбнулась Шарлотта и выпустила струйку
дыма. Курила она очень изящно, тоненькую папиросу держала за
длинный мундштук и при этом отставляла мизинчик.
–
Шансонетка? – вытаращился я.
Нет, я конечно всё понимаю, Агитбригада – это
по сути живая газета, театрализованный разговор со зрителем на
доступном ему языке, донесение антирелигиозной информации
посредством ярких декораций и карнавального выступления. При этом
использовались все возможные элементы эстрады и цирка – от хоровой
декламации до сальто-мортале или даже танца апашей. Но
шансонетка!
Насколько я знаю, комсомольские организации
давно и прочно боролись с этим явлением, считая его мещанством и
пережитком прошлого. А тут Гудков лично притащил шансонетку в недра
Агитбригады! Упасть и не встать! Что-то, как говорится, в лесу
большое издохло, не иначе!
Пока я отходил от удивления, шансонетка
Шарлотта подставила пустой бокал Зёзику, который щедро плеснул туда
шампанского, отпила немножко, а затем протянула мне:
–
За знакомство! – сказала она с многозначительным
придыханием.
–
Ой, извините, я не пью, – ответил я и пояснил, – мал
ещё.