В день «старого» Нового года, 13 января 1953-го, центральный орган КПСС газета «Правда» «порадовала» читателей сообщением о разоблачении группы врачей. Это были, главным образом, Кремлёвские медики, которые, как информировала газета, своим заведомо неправильным лечением приближали гибель вождей государства. Сообщение, в основном, содержало еврейские фамилии с некоторыми вкраплениями фамилий русских.
Была объявлена и та, которая, благодаря своей бдительности, сумела их вовремя обезвредить. Лидия Тимашук! Разумеется, тоже врач. Её сразу наградили за беспримерный по мужеству поступок орденом Ленина. Газеты запестрели «душевными», полными сладкого умиления очерками с подробностями этого её небывало смелого поступка. А журналы помещали карикатуры на «врачей-убийц в белых халатах». К тому же, хороводились слухи, весьма похожие на правду, о стоящих «под парами» на вокзальных путях эшелонах, готовых к отправке для массового переселения евреев в сибирские, морозостойкие края.
Вся эта вакханалия нагнетала в обществе, скажем так, испуганную атмосферу. Не столько вожди, сколько простые граждане начали опасаться посещать поликлиники, вызывать «скорые».
Наша соседка по густо населённой Арбатской коммуналке (до революции эта не слишком обширная квартира целиком принадлежала моему деду с материнской стороны Владимиру Васильевичу Кобанову, его супруге Елизавете Николаевне и трём их дочерям, из коих младшая позже стала моей матерью; дед был царским полковником, командиром 143 Дорогобужского пехотного полка, погибшим в августе 1914-го вместе с полком, оставленным прикрывать отход разгромленной у Мазурских озёр 2-ой русской Армии генерала Самсонова). Так вот эта соседка, старая работница «Трёхгорки», единственная в нашем коммунальном «сообществе» олицетворявшая партийную прослойку, уверенно, но и обескуражено поведала на кухне моей матери страшную новость. Одна ткачиха с их фабрики пошла в аптеку, купила по надобности какие-то таблетки. А в каждой таблетке, чтобы вы думали – вошь!
Мать её тут же горячо обругала за несусветную глупость, хотя на душе у неё остался противный, горький осадок. Не от вшей в таблетках, а от этой самой «несусветной глупости», спровоцированной безумной обстановкой. При этом соседка наша, помнится, не была антисемиткой. Но в момент всеобще подогретых страстей просто перестала доверять спасительной силе медицины.