Подхватила свой чемоданчик и чуть не бегом, едва касаясь пятками земли, ретировалась прочь.
…Почти бесцельно бродила она по улицам, порой не замечая, что идет уже не по асфальту, а по разбитой брусчатке, где и в обуви-то идти было бы неловко; черное платье, похоже, так же грустило вместе с ней, печально струясь вдоль тела и уныло хлопая подолом о ноги…
…Этот город населен людьми, живущими по неприемлемым для нее законам. Они готовы заплатить, если она согласится танцевать почти голой на площади перед огромным скоплением народа, но не хотят дать ей возможность зарабатывать честным трудом. Ей предлагают заниматься мерзостью – выставлять свое тело напоказ перед тысячами жадных мужских взглядов. Неужели непонятно, чем это может закончиться? Мужчины никогда не ограничатся тем, что будут только глазеть на ее тело – за свои деньги они обязательно потребуют…
Кармела передернула плечами.
Нет, она никогда в жизни не согласится! Она не станет заниматься этим, сколько бы ей ни заплатили.
«Дева Мария, прости его за его неразумность, он просто не понимает, что делает…»
Но в душе ее не было тревоги и разочарования, а лишь грусть и досада: день прошел впустую. Она поверила в чудесную сказку, которая оказалась обманом, а работу так и не нашла.
Ночь налетела, как всегда, почти внезапно, темнота упала сверху плотным пологом, скрыв огни витрин и погасив окна домов. Кармела и не заметила, как вышла на безлюдную окраину, где уже почти не было ни высоких зданий, ни возбужденных карнавалом прохожих, ни ослепляющих фарами автомобилей. Она двигалась по инерции, не понимая, куда идет и зачем. В голове, как заноза, застряла единственная фраза: «Работы нет!»
Босые ноги ощутили привычную податливость песка вместо жестких камней брусчатки, и Кармела понемногу начала успокаиваться. Вглядевшись в темноту, она поняла, что оказалась на пляже. Уловив шелест волн, пошла к морю, загребая ногами теплый песок и с удовольствием чувствуя, что он точно такой же, как в Теокуилько.
Наконец показалась луна и осветила всё вокруг мягким таинственным светом. Кармела огляделась.
Прямо перед ней в сторону открытого моря уходила дрожащая на колеблющейся воде лунная дорожка. Это была настолько знакомая картина, что девушке на мгновение показалось, что она вернулась домой.