А Томаса бросилась с головой в тот
омут вымогательства, который она сама выбрала для осуществления
своего замысла. Дон Росиндо с готовностью принял её условия. Он не
счёл нужным скрываться от супруга, и почти открыто высказывал свои
домогательства к сближению с очаровательной женщиной.
Не прошло и пяти дней, как дон
Росиндо, углядев мрачное настроение гостя и его тягу к вину,
предложил как-то вечером:
– Мой дорогой Фауро, вижу, как ты
скучаешь здесь. Не развеяться ли тебе в заведении Элпидио? Весьма
занятное заведение, скажу я. Не пожалеешь.
Фауро неопределённо пожал плечами,
сделал попытку показать на отсутствие средств, что дон Росиндо
отлично понял.
– Не качай головой, друг Фауро. Я
понимаю. И мне неприятно видеть тебя в таком состоянии. Вот тебе
три дуката, ты легко можешь развлечься на них. Нет-нет! Не отвергай
этого ничтожного дара! Теперь мне не на что тратить добытое годами
труда. И мне приятно сделать такое крохотное одолжение своему
родственнику. Бери и пользуйся. Ох! Я забыл, что там собирается
отличная компания игроков в карты. Для этого даю тебе ещё пять
эскудо. И не переживай, коль проиграешь. Такой мизер ничего не
значит.
– Дон Росиндо! Мне, право, очень
неудобно, – Фауро немного растерялся, даже покраснел от волнения и
смущения. – Смогу ли я вернуть вам такую сумму?
– Ничего не надо возвращать, мой
друг! Это мой долг гостеприимства. Бери, и не забивай себе голову
глупостями. Не лишай меня удовольствия сделать тебе маленькую
радость, – дон Росиндо лучезарно улыбался, всем видом показывая
радушие и доброжелательность.
В своей комнате Фауро со вздохом
проговорил Томасе:
– Как мне неудобно всё это, Томаса!
Что он думает про меня? Господи, мне так неприятно это!
– Не переживай так, дорогой! Он же
сам сказал, что ему больше некуда тратить деньги. Он даже рад
случаю хоть немного лишиться их. Разве тебе непонятно, что он
достаточно одинок и рад даже таким родственникам, как мы. Бери и
трать, как он советует. Пользуйся, пока есть хоть малая
возможность, и ты далеко от родителей. Тебе они такого позволить не
могут.
– Ты, конечно, права, но душа моя
неспокойна. Грустно и тревожно.
– Прекрасно тебя понимаю, мой милый
Фаурито! Теперь ты понял, как умно мы сделали, приехав сюда? Думаю,
что с этого старичка можно стянуть не одну сотню золотишка!