Белый снег скатертей.
Хрупкость костяного фарфора, для которого она была чересчур
неуклюжа. Столовое серебро. Лакеи, словно призраки. И правила,
бесконечные правила… и наверное, не она одна мучилась этою
повинностью, если, стоило бабушке удалиться в поместье, как все
переменилось.
Не сразу, нет.
Батюшка с матушкой сбежали в Египет, а Марья, если и пыталась
повторить сложное действо, больше походившее на церемонию, нежели
обед, то у нее не выходило. А потом и Марья замуж вышла, и Настасья
уехала, а бабушки вовсе не стало.
Как и семьи?
Пожалуй что. Александр пафоса столовой не жаловал, да и вовсе
зачастую столовался вне дома. Одной же Василисе в огроменной
обеденной зале было еще более неуютно, нежели прежде.
И все-таки семьей не принято было обедать в ресторации.
Даже в хорошей ресторации.
И чтобы под музыку, которая звучала откуда-то издалека, этаким
неназойливым фоном. И разговаривать о пустяках, обо всех и
сразу.
Смеяться.
Спрашивать. Тянуться через стол за солонкой или еще за каким
пустяком. Шутить… это не было семейным обедом в полной мере. И все
же было. Именно таким, который не в тягость.
И он длился.
И Василиса не имела ничего-то против, в конце концов, куда ей
спешить-то? Но…
- Доброго дня, - сказал человек, которого она вовсе не рада была
видеть и даже надеялась, что больше не увидит вовсе. А он вдруг
появился в ресторации под ручку с Нюсей, и вместо того, чтобы
занять столик, благо, свободные имелись во множестве, не нашел
ничего лучше, чем к Василисе направиться.
Взглядом обжег.
И от этого его взгляда стало до крайности неудобно, будто это
она, Василиса, виновата, что на нее этак смотрят, с выражением, с
обещанием чего-то запретного.
Непристойного.
И Нюся нахмурилась.
- Доброго, - сказала она совсем уж недобро и нахмурилась пуще
прежнего. Впрочем, сразу же заулыбалась, засверкала под взглядами
Вещерского и некроманта.
А вот Демьян Еремеевич, пусть тоже смотрел на Нюсю, но
иначе.
Неодобрительно.
- А вы тут? А мы вот шли и подумали, что стоит заглянуть.
Конечно, местечковые ресторации вовсе не чета тем, которые в
Петербурге, - Нюся взмахнула изящною ручкой, а Вещерский сказал
этак, с намеком:
- Простите, мы не представлены.
- Ах да… это Аполлон, для друзей можно просто Полечка… а я Нюся.
Мы в поезде ехали. С ними вот… и теперь еще встречаемся постоянно.
Правда, удивительное совпадение?!