- Как скажете, - снова улыбается он, встает и протягивает мне руку для рукопожатия.
- Благодарю, - растягиваю губы, скрывая зубы.
Кто бы знал, каких усилий мне стоит это спокойствие. Мало того, что все это время слышу перешептывания девушек с его отдела насчет моего внешнего вида, так еще и выслушиваю все это время, что я такая сякая, принята на испытательный срок.
- И снова напоминаю, - корит меня указательным пальцем, который мне хочется уже просто откусить, - не успеваете работу в рабочее время, остаетесь после шести и доделываете. Нас не волнует ни Ваша личная жизнь, ни Ваши проблемы. Мы вон, все тут, и на выходных выходим, и в праздники в поте лица трудимся.
Ага, ага, вижу я, какой ты ответственный работник. Он еле-еле застегивает пуговицу пиджака на своем пузе, а я в который раз не могу оторваться взглядом от мусорки. А там – упаковки от бургеров и фри. Классный работник Вы, Алексей Павлович, ничего сказать не могу.
- Здесь какие-то пятна, - брезгливо держу свой экземпляр договора, на котором явно жирные пятна от его пальцев.
- Возьмите этот экземпляр, - мужик спешно меняет наши документы, и я на этом замолкаю.
Кладу все в папку, затем закрываю сумку и выхожу. А вот в коридоре останавливаюсь и впадаю в ступор. А когда на работу выходить-то? Прямо сейчас или завтра? С одной стороны, никто ничего мне не говорил, а с другой – работа ведь не волк, могу и завтра начать. Проверяю время на часах. 16:20. Практически конец рабочего дня. Решено, пойду-ка я домой. И бодро вышагиваю к лифту. И тут, как гром среди ясного неба.
- Кого я вижу, - раздается мерзкий голос Ирки.
Она идет по коридору, словно кинозвезда. Гордо расправленные плечи, походка от бедра. Явно отточенные не раз движения альфа-самки.
- Селезнёва, - мрачно окидываю ее взглядом.
Ее стройная фигура и вовсе вгоняет меня в уныние.
- Костылёва, - недовольно поправляет меня, осматривает мой наряд, особое внимание уделяя мужскому пиджаку, - интересный…фасон.
- Форс-мажор, - вот с кем, с кем, а с ней любезничать у меня желания нет.
Держу резинку наготове.
- Глеб сказал, что ты будешь новым секретарём, хм, Глеба, - усмехается от этой тавтологии.
- Да, меня вот, на работу взяли, - похлопываю по сумке, внутри которой трудовой договор, - а ты тут какими судьбами?
Ой, как сердце от нехорошего предчувствия сжимается.