Минкар уважительно качнул головой,
продолжив рассматривать историю собора. Каори проследил за
Драгошем. А он всего лишь поднялся из глубокого массивного кресла
для приветствия, как того требовали обычаи организации. В сердце
всколыхнулись трепет и волнение. Они встретились впервые за века
существования — Terra Incognita и Teren Liber.
Эльта задержал взгляд на человеке в
мантии, устало сложившего руки и позирующего для художника. Им был
Игнацио-Феличе Паоли, епископ Никопольский и апостольский викарий
Валахии, первый римско-католический архиепископ Бухареста из
Конгрегации. Он тоже приложил руку к строительству собора, найдя
способ собрать деньги.
Драгош склонил голову. Каори сделал то
же самое.
Альфон Зегерс, монах-пассионист из
Голландии, щурился от яркого солнца, рассматривая будущий Собор.
Он, архитектор и строитель по образованию, руководил работами.
Епископ Паоли лично вызвал его из монастыря в
Дублине.
От Минкара не ускользнули мелкие детали
чертежа, хотя они были видны плохо. Он оценил невероятное сходство
между задумкой и оригиналом. Каори остановился в центре кабинета,
напротив Драгоша. Теперь оба молча рассматривали друг
друга.
Вниманием Эльты завладели планы
карьеров Бусщука в Болгарии, из которых брали камень. Первый был
заложен в районе апсиды алтаря. Он бы и дальше любовался
историческими документами, если бы не почувствовал взгляд Каори.
Как всегда, строгий и с напоминанием. Эльта моментально
спохватился, вернувшись в реальность.
— Признаюсь, отыскать тебя было
непросто, — вкрадчиво произнёс Каори.
— Я не ждал встречи, — эхом отозвался
Драгош. — Полагаю... — слова на секунду стали гигантскими и
застряли в горле. — Эмиссары Terra Incognita?
— Полагаю Охотник? — парировал Альгени,
увлекая собеседника игрой.
— К вашим услугам.
Низкий поклон указал на готовность
выполнить любую просьбу гостей.
— Сохраним имена в тайне, — предложил
Каори, неожиданно почувствовав себя хозяином положения. Драгош
взглядом показал, что согласен. — Как ты себя
чувствуешь?
Взгляд коснулся трости, оставленной у
стола. Охотник поморщился, вспомнив о переломе. И проклятая нога,
как в назидание о забывчивости, тут же напомнила о себе тянущей
болью.
— Я был ранен, но не
убит.
Альгени удовлетворился ответом и
перешёл к делу. Задерживаться в Бухаресте не
хотелось.