Объект покинули прошлой ночью, а утром никто
не заступил на дежурство. Повсюду виднелись следы шин. Тормозили
резко, стирая покрышки. И машин было очень много. Вспененный
окаменевший ручей тянулся от насосной станции. Она рванула
последней, когда основные корпуса уже вовсю полыхали. Огонь
поднимался в небо и стелился над долиной. Ветер гнал его на запад в
сторону Акюрейри. Владелец термальных бань говорил о рыжем сиянии
над вулканом. Опасался дыхания Хверфьядля.
Что
ж, пусть так. Никто не будет переубеждать.
Фаэтон аккуратно прикрыл дверь внедорожника,
боясь разрушить гнетущее молчание. Рука инстинктивно потянулась к
кобуре под курткой.
—
Это лишнее.
Он
обернулся. Пампасник отрицательно качнул головой, а после кивнул на
скошенный пандус, ведущий под землю. Сейчас он больше смахивал на
огненного демона. Такой же одержимый и будто сошедший со страниц
древних саг.
Из
глубины потянуло противопожарными реагентами, сыростью и серой.
Едва слышно щёлкнула кнопка на ручном фонарике, и тонкий лучик
света вспорол туман. Пампасник и Фаэтон осторожно шагнули в
лабиринт шатких конструкций и обгоревших стен.
Подумать только, не так давно здесь кипела
жизнь. По хорошо освещённым коридорам вышагивал Хант. Пахло
средствами обеззараживания с примесью гнили. В особых помещениях
хранилась информация. Программные замораживатели, снабжённые
баллонами с жидким азотом высокого давления, обеспечивали нужную
температуру. За толстым стеклом на дисплее состояния хранилища
перемигивались индикаторы мониторинга. В компьютерном центре
управления подобно Богу восседал оператор. Они в самом деле были
чем-то похожи. Оба окружены живыми существами, но бесконечно
одинокие. Только один обитал на небесах, а второй — в царстве
тишины и холода.
Сейчас обгоревшие помещения больше напоминали
декорации к фильму ужасов. В тёмных провалах застряли бледные
призраки. Что-то чуть слышно застонало. Порыв ветра всколыхнул
неподвижный воздух, швырнув горстку мусора под ноги. Скрипнула
обгоревшая корка туфа.
Фаэтон опустил руку на прохладный Glock 22C.
Он всмотрелся в темноту и уловил едва заметное движение впереди, а
спустя некоторое время поймал на себе пристальный взгляд и
покосился на источник ментального сигнала.
Пампасник жестом напомнил, что их присутствие
здесь нелегально и ни в коем случае нельзя позволить обнаружить
себя. Фаэтон понял.