Механическую лошадь мы тоже замаскировали. Васька накрыл её
неказистой дерюгой, а морду вымазал какой-то чёрной дрянью, чтобы
она выглядела совсем старой. А я подкрутил коленный сустав, чтоб
походка стала хромой.
Такие полурабочие механические лошадки не были редкостью. Когда
они, обычно скверного немецкого качества, почти вырабатывают свой
ресурс, дворяне продают их купцам или зажиточным мастеровым. Бегать
уже не могут, а вот таскать грузы ещё годятся. Так что по
российским дорогам можно встретить немало латаных-перелатаных,
чиненных народными умельцами механических калек.
Закинув вещи на лошадь, Васька взял её в повод, и мы пешком
двинулись в город.
***
Дорогу Васька запомнил точно, и плутать не пришлось. Сумерки
только начали затапливать улицы, а мы уже подошли к нужному дому.
На вид даже и не отличишь, что здесь живёт огр, — точно такие же
деревянные дома я видел и в Муроме на купеческой улице. Тоже
деревянный, тоже окрашен синей краской, такие же резные наличники
на окнах, только рисунок другой.
Васька постучал в калитку, и через пару минут нам открыл
старик-огр в выцветшей тюбетейке. По-русски он не говорил, но
заулыбался, показывая радушие, приложил правую руку к сердцу и
поклонился, что-то бормоча. Отпер ворота, чтобы мы завели коня, и
жестами пригласил в дом.
Обстановка внутри оказалась ничуть не восточная, я словно
оказался у тех же Добрятниковых в гостях. Мебель старая, но явно
купленная из какого-то дворянского особняка. Ковры на стенах,
магический светильник под потолком, тоже жутко старый, но всё ещё
рабочий. Было видно, что хозяин пытался создать атмосферу достатка,
но последнее время запустил дом.
Купец, худощавый мужчина лет тридцати, встретил нас в столовой.
По виду — чистый огр, а по одежде и не отличишь от купца орка или
человека, только на голове огрская вышитая тюбетейка. Я
представился Иваном Ивановичем Русовым — так и запомнить проще и не
запутаюсь, если что. А хозяина звали Назиром Абдуллаевичем
Баязитовым, относился он ко второй гильдии и занимался торговлей
бухарскими товарами. Он усадил нас за стол и, заявив, что “сытый
гость — радость для хозяина”, хлопнул в ладоши. Тут же
старик-слуга, встретивший нас на входе, стал выносить блюда с едой.
Глубокие тарелки с токмачем, куриным супом с лапшой. Треугольные
пирожки, которые хозяин назвал эчпочмаки. Какие-то лепёшки с
начинкой, название которых я не запомнил. И всякую другую снедь,
простую, но вкусно приготовленную.