- Пусть этот ритуал пройдёт быстрее. Велю приготовить всё к
вечеру. - Решил я.
- Юфей, - окликнула меня мама, когда я уже уходил. - Всё же...
Прояви терпение и сострадание к той девушке, на кого падёт
выбор.
- Да, мама. По твоей просьбе. - Заверил её я.
Чем ближе был вечер, тем сильнее становилось напряжение. Вместо
смеха уже начал доноситься женский плач. Впереди ждал общий ужин, а
потом церемония выбора.
Каждая девушка опустит в воды небольшой каменной купели белую
жемчужину. Потом я стряхну туда несколько капель крови. И воды
купели окрасят в ярко алый цвет жемчужину той, с которой моё семя
обретёт жизнь.
Кажется, чем ближе была церемония, тем яснее становилось для
наложниц, что власть и положение в гареме далеко не самое
главное.
- Прошу простить моё опоздание, Повелитель. - В арку входа
прошла Райнис, самая прекрасная девушка всех морей.
Ну, так говорила она сама и её отец. Длинные густые волосы
чёрного цвета, нежно-розовая кожа. Яркие губы и удивительные глаза.
Ярко-сиреневые, большие, с такими густыми и длинными ресницами, что
казалось, что их специально обвели. В своём истинном облике она
поражала гибкостью и грацией. Яркая, глянцевая чешуя сверкала
сильнее драгоценных камней, которыми любила обильно украшать себя
дочь наместника Восточных провинций.
Но главное, это цвет. Ярко-синий с фиолетовыми, сиреневыми и
рубиновыми всполохами. Длинные хвостовые плавники больше напоминали
отрезы дорогой ткани с поверхности. Почти все русалки имели
короткие плавники на хвостах, в форме удлинённого треугольника. И
Райнис Ле-Гунн не скрывая гордилась своей красотой в обоих
обликах.
Вот только у меня её внешность не вызывала никакого отклика.
Лицемерная, жестокая и напрочь гнилая душонка для меня уродовала
всё внешнее совершенство, не оставляя ни следа от признанной всеми
красоты.
Саар-Нали-Юфей.
Райнис как всегда явилась в сопровождении двух служанок. Она с
самого своего появления во дворце вела себя здесь, словно была
хозяйкой. Она была уверена, что её коронация, это всего лишь вопрос
времени.
Я тогда только вернулся после собственной первой ступени и
наблюдал, как по дорожке осаженной цветами шла совсем маленькая
девочка. Лет пяти не больше. Слуги и наложницы смотрели на неё с
любопытством. Тогда как раз проходил первый отбор в мой собственный
гарем. А так как у отца его давно не было, к чему, если он обрёл
наири, то это событие вызвало большой интерес.