Палку
отбросила, нож в правую руку. Уже падая, умудрилась-таки всадить плохо
наточенный металл зверю в шею. На землю рухнула, погребенная огромной тушей; сверху
на меня лилась кровь хищника. Спину от удара обожгло еще более резкой болью. Из
последних сил поискала глазами Шайлас, желая убедиться, что с девочкой все в
порядке. Все, чего я хотела в этот момент – защитить ее, уберечь от опасности.
Малышка
стояла в нескольких шагах, раскрыв рот в безмолвном крике. Ручки прижала к
лицу, вокруг ее тела разлилось ярко-желтое сияние, коконом окутывающее девочку.
Но все это я видела уже сквозь дымку. Глаза закрылись, погружая меня во мрак.
Последнее, что услышала – голоса, доносящиеся откуда-то издалека. А может, это
выверты подсознания, решившего подшутить надо мной перед смертью…
Не
умерла. Могу заявить это со стопроцентной уверенностью, чувствуя чудовищную
боль в спине и груди. Лежала я на животе на чем-то твердом и не слишком
устойчивом. Я снова не ощущала ног, а руки были словно ватные. Мысль, что могу
опять стать неподвижной заставила похолодеть. Однажды я смирилась с такой
участью, второй раз не смогу. Нет, только не это!
Чувствовала
легкое покачивание, слышала голоса. Кажется, меня куда-то несли. Значит, мне не
послышалось, нас с Шайлас нашли.
Застонав
от прилагаемых усилий, снова попыталась как-то пошевелиться и не смогла. С
трудом открыла глаза, но кроме мерцающих огней и легкого синеватого свечения увидеть
ничего не вышло. Спина болела так, что хотелось выть. Сцепив зубы, из последних
сил постаралась приподнять голову.
-
Шайлас! – из горла вырвался невнятный хрип. Закашлялась, едва сумев сдержаться,
чтобы не кричать не от боли, вызываемой этими резкими движениями. – Шайлас! –
снова прохрипела я, прежде чем снова впасть в забытье.
Очнулась,
почувствовав на затылке теплую руку, еще одна растирала спину, касаясь
невесомо, но все равно ощутимо. От обеих ладоней исходил все усиливающийся жар.
-
Шайлас… где Шайлас? – прохрипела, с радостью отмечая, что резкой боли в спине
не чувствую.
-
Лайата, ирлион париоти ос фо хен! Шиси, лайата, шиси.
Голос,
приказывающий спать, звучал убаюкивающе. Только грубоватое «лайата» резануло
слух. Девка, женщина – перевела для себя. Привыкла уже, что Шайлас меня айсхи
зовет, что бы это ни значило. А лайатой меня отец Шайлас называл.