Гидон обратил внимание на молодого человека, недавно попавшего в
избранный круг приглашённых. Стройное тело начало превращаться в
толстяка. Что-то изнутри надувало беднягу. На фоне обездвиженных
соседей юноша был единственным, кто покачивался и рос. Пузо, лицо,
руки и ноги всё быстрей и быстрей увеличивалось в размерах.
– Только в шею! Не дайте ему лопнуть! – заорал воевода и
выхватил меч.
Судя по быстрому вспучиванию, времени на то, чтобы подойти и
обезвредить не оставалось. Двое стражников с мечам в руках первыми
метнули клинки. Зная, что нельзя попадать в голову или туловище,
бросили хоть и сильно, но с запасом. Оба меча пролетели правее.
Остался единственный шанс. Воевода взял паузу, прицелился и
отработанным броском метнул меч. Клинок попал точно в шею, могучим
ударом лихо отделив голову от туловища, и вылетел насквозь, тем
самым подтвердив прозвище воеводы. Послышался звон стекла, меч
запутался и повис на шторах, а в большом зале каменного дома
Бадьяра Широкого, барона Зелёной долины, наместника короля и
покровителя горожан послышались вздохи и кашель. Люди приходили в
себя. Бросок воеводы спас всех от массового отравления.
Тайя Дикарка проснулась среди ночи в
наступивший королевский день. Мысли о братике будили девочку
тревожными подъёмами. Она вообще мало спала. Позволяла уставшему от
тяжелого труда телу отключиться только с уверенностью, что
маленький Нуги накормлен и в безопасности. А
просыпалась всегда моментально и со вздохом: «Нуги!»
Братик лежал рядом, мило посапывая. На заднем дворе тишина,
город уснул, утомив последних шатунов и пьяниц. Тайя поцеловала
мальчика и вылезла из-под секретного укрытия за печкой. Старая
двухэтажная халупа, шириной в две лошади, имела небольшой задний
двор с печкой и упиралась в городскую стену. Район, где жили дети,
считался самым бедным в городе. Единственное богатство Тайи Дикарки
находилось рядом. Варочный котёл и ингредиенты для пойла. Девочка
готовила алкогольный напиток низшего качества, продавала
забулдыгам, тем и жила.
– Королевский день, последний день недели, – прошептала
девочка.
В Сычигорье была пятидневная неделя. Сначала в случайном порядке
шли четыре цветных дня: красный, синий, белый, зелёный. Каждый род
в свой день получал родовую силу. В последний день недели,
называемым королевским, родовые силы не действовали. Кроме того, в
королевский день был запрет на ворожбу насилия. За соблюдением
закона следили зачарованные статуи короля, фиксировавшие нарушения
и строго наказывающие преступников.