«А вот это плохо. Нужно уходить, пока не перекрыли», – подумал
Тацит, усилив чувства. Мужчина закрыл глаза и задержал дыхание. Гул
толпы нарастал, теперь и остальные люди услышали топот
приближающихся копыт. Спорщики за столами заулыбались чаще,
кульминация близилась.
– Не жди месива. Если не погибнет, то затеряется в толпе. Иди,
закрывай город для белых.
Тацит услышал, как человек воеводы стал удаляться. Ещё пару
шагов и стражник бы скрылся, но Тацит успел настроиться на дыхание
помощника. Теперь его можно будет отследить в любой толпе.
– Пора заканчивать, – Тацит открыл глаза.
Мужчина посмотрел в сторону трибуны, разговор на которой он
только что подслушивал. Трибуна располагалось на другом конце
улицы, но благодаря родовому таланту белых, Тацит мог кратно
усиливать органы чувств. В то время, когда другие люди видели лишь
маленькие силуэты властителей, мужчина различал каждую морщинку на
их лицах, мог подслушать любой разговор и чувствовал аромат духов и
запах пота.
По давней привычке Волиус Штамм перед уходом оценил обстановку.
Быстрые движения глаз и настройка слуха под каждый голос. Нет,
никто из представителей его рода не подслушивал. Во-первых, дар
усиления такой силы, как у Тацита, редкость для здешнего города.
Во-вторых, люди заняты ужином храбрецов.
Ужин храбрецов. Одно из многочисленных игрищ Сычигорья. Вдоль
главной улицы выставляли вереницу столиков. За каждый садилось по
два человека. Спорщики выкладывали на стол деньги, заказывали ужин
и приступали к трапезе. С посадских полей в город гнали стадо
голодных быков, копьями и кнутами доводя животных до бешенства.
Быки выбегали на центральную улицу и крушили едоков. Задача
спорщиков состояла в том, чтобы последними встать из-за стола. Кто
первым струсит, тот терял деньги. Победитель забирал выигрыш себе.
Сложность состояла в упорстве горожан. Многие ждали до последнего и
победитель просто не успевал схватить деньги. Быки разносили столы,
монеты падали на землю и доставались трактирщикам, в качестве
уплаты за ужин. Люди гибли десятками, чем привлекали внимание
горожан и посадских. А возможность поставить деньги возводила любые
игрища в культ.
– Поздравляю, дорогой друг, вы выиграли, – Тацит встал. – Я
первый покидаю стол. Жаль, что монеты достанутся не вам.
Толпа забурлила. За соседними столиками тоже поднимались
проигравшие. В отличие от Тацита никуда не спешащие, а просто
испугавшиеся. Толпа высмеивала их, кричала проклятья или радовалась
выигрышной ставке. Быки неслись к повороту на главную улицу.