— Сходим?
— Могу сходить один. — Он пожал плечами. — Но вдвоем мы унесем больше, а чем реже будем высовываться, тем меньше вероятность нарваться на патруль.
— Мы?
— Ах, вот ты о чем… — Он помолчал. — Хочешь уйти — держать не стану.
— Не хочу, — призналась я. — Я не знаю мира и не знаю, смогу ли справиться одна. Но зачем я тебе?
— И какой платы я потребую за помощь, это ты на самом деле хочешь спросить?
Дитрих шагнул ко мне. И без того небольшая комната стала и вовсе маленькой — он словно занял собой все пространство. Я не попятилась только потому, что пятиться было некуда. Он накрутил прядь моих волос на палец, ухмыльнулся.
— Ведь черный маг ничего не станет делать бескорыстно, да?
Его взгляд потемнел, появилось в нем что-то… Незнакомое. Будоражащее. Мне надо было испугаться, но я уставилась в его глаза, завороженная вовсе не страхом. Сердце заколотилось, и пересохли губы. Я облизнула их, и зрачки Дитриха расширились.
— Не... — Мой голос внезапно сел, и пришлось повторить: — Не только черный маг. Почти никто ничего не будет делать бескорыстно. Даже котенка мало кто подберет с улицы, а со мной возни больше, чем с котенком.
Наверное, это была редкостная глупость — наводить на мысли, которые, возможно, и не пришли бы ему в голову.
Не пришли бы? Дитрих ведь не блаженный, чтобы спасать всех, кто не успеет увернуться. Это мне глупо и малодушно надеяться, что он так и будет просто тащить меня за собой, как уже протащил по крыше. И не такое уж я сокровище, чтобы мое общество было достаточной наградой.
Если только…
Если только не…
Дитрих отступил, и я обнаружила, что те несколько мгновений, пока он был рядом, я забывала дышать.
— Котенка с улицы подбирают потому, что его жалко, а еще — чтобы он ловил мышей. И мурлыкал. Мышей от тебя не дождешься, а насчет остального…
И он туда же. И этот, как Михаэль, готов попользоваться, только покажи свою слабость. Я залилась краской; не выдержав, опустила взгляд. Дитрих усмехнулся.
— Тогда я, пожалуй, пойду, — прошептала я.
— И далеко уйдешь?
— Не знаю. — Я заставила себя поднять взгляд. — Но ловить мышей я действительно не умею. Мурлыкать в благодарность — тоже, и не хочу этому учиться.
Наверное, я совершала очередную глупость. Наверное, кто-то сказал бы, что лучше принадлежать одному, чем продаваться всем подряд. Мне следовало цепляться за любую возможность выжить. Но я ничего не могла с собой поделать.