Ничего кроме колебаний воздуха его слова
не вызовут, и ответ будет абсолютно тот же: «Знай свое рвотное да
слабительное, а не в свое дело не мешайся: в России на это генералы
есть». А изготовление нового карабина и последующее обучение им
пользоваться может потребовать немалого времени, денег и главное
повеления высших сфер.
Писать против ветра его отучили с самого
начала трудовой деятельности, и ещё древние римляне от того
предостерегали «Homo Sapiens non urinat in ventum»[5]. Правда ему
втихомолку удавалось обходить такие препоны. Сперва
рацпредложениями, коими с горой засыпал отдел по рационализации и
изобретательству, а впоследствии разрабатывая новые приборы и
установки, невзирая на все руководящие рекомендации и указания.
Ко двору пришлись впору армейские
заповеди: держаться подальше от командования и поближе к кухне, а
также выслушать, что скажет командир и сделать всё по-своему
правильно, тогда и последует благодарность.
Вот и теперь надобно решаться, словно
тому принцу гадскому, - «быть или не быть» на этой войне. И если не
«смириться под ударами судьбы», то какое-ж оказать
сопротивленье?
С добровольным ополчением болгар,
которые отправятся освобождать Болгарию вместе с русскими войсками,
непременно нужно завязывать. И к тому же есть веский повод –
полученная травма, и амнезия.
Считать это проявлением трусости, или же
нет? Это уж как-то посмотреть. С одной стороны - бежать от боя не
по-мужски и недостойно. Но с другой - что толку от еще одного плохо
обученного пехотинца? Штыковому бою в его времена совсем не
обучали, да и войска были железнодорожные, никак не связанные с
пехотными экзерцициями.
Устав нынче совсем иной и в нём
главенствуют пехотные колонны и стрельба залпом в божий свет, как в
копеечку. Целиться солдат практически не учат, и стрельба
производится лишь в направлении противника. Вот и выходит, что
служить в пехоте лишняя потеря времени, которое можно употребить с
куда большей пользой.
Учить их высокопревосходительств и
высокоблагородий, передвижению рассыпным строем и перебежками, а
также тактике маневренных и штурмовых подразделений? Не делайте ему
смешно.
Казаки-пластуны прекрасно умеют такое
делать, но на общие манёвры войск это нисколько не сказывается. Так
что в стратеги и тактики ему путь категорически заказан. И не
только его происхождением, но и чином он также не вышел. В армии
Бонапартия может быть «каждый солдат носил в своём ранце
маршальский жезл»[6], хоть в это с трудом верится, но в русской
императорской армии всё обстоит совершенно иначе.