Когда одним вечером к ним заглянули
сослуживцы мужа, то Арсений декламировал им произведения поэтов,
писавших о баталиях и армейских буднях. Многие из стихов Николая
Гумилёва и Редьярда Киплинга. За таким занятием вечер прошёл
незаметно, а Арсению удалось детально расспросить гостей о воинских
буднях и быте, об учениях и сражениях.
Татьяна Сергеевна растрогавшись заявила
ему на следующий день, что не возьмёт с него никакой платы за
лечение и проживание, так как давно не слыхала от кого-либо столько
прекрасных стихов и замечательных сказаний. Она даже предложила
Арсению остаться и поступить к ней в обучение, так как видит в нём
куда больший интерес и глубину познаний, чем в бестолковой
Глафире.
Пришлось спорить с Татьяной Сергеевной и
доказывать, что от девчонки также может быть толк. Рассказывать ей
про месмеристов, хилеров и прочих приверженцев альтернативных
медицинских учений. Про то, что сам ощущал исходящие от Глашки
эманации и флюиды здоровья.
Все дни Арсения были заняты беседами с
хозяйкой на медицинские темы, так как он стремился полно оценить
современный уровень и выявить какие направления требуют срочного
революционного развития.
А иногда стал днём посещать город и на
такие прогулки брал с собой Глашку в качестве путеводителя, а также
источника сведений и сплетен. И похоже та их знала абсолютно все,
оказалась знакома чуть ли не со всеми встречными. Точно в девчонке
пропадает отечественная Мата Хари[9].
Её познания в данных областях просто
изумляли Арсения своей полнотой, и она являлась бесценным
источником сведений о городе, его жителях и лавочках. Безупречно
ориентировалась в текущих ценах и возможности сторговаться с
хозяевами на приемлемых условиях.
А ему приходилось немало всего закупать
для начала своей будущей деятельности, и внесения некоторых
изменений в собственный облик. Общение с окружающими людьми
раскрыло, что его статус мещанина не позволит добиться хотя бы
малейшего продвижения на выбранном им пути. Так что решил в будущем
представляться студентом, и держаться соответственно данному
статусу.
Перед друзьями, навещавшими его, он не
афишировал такие изменения. Однако неизменно пробовал отговорить
тех от участия в боевых действиях, где от них представлялось совсем
мало прока. Правда с каждым разом ощущал всё расширяющуюся пропасть
в их взглядах, и нежелание приятелей следовать его добрым
советам.