Глаза рыжеволосого, казалось, горели огнем, стоило речи зайти о
Агнесс Миллер.
— Разве обучение в университете не платное? – и тем не менее,
несмотря на общую атмосферу торжественности: Александр не был бы
Александром, если бы не попытался обломать хорошее настроение.
Несмотря на то, как красиво Чарли Нотт описывал Агнесс Миллер:
ее прекрасное поведение и будущее, Шилд про себя отметил подростка,
как влюбленного дурачка, которому реальность застилали розовые
очки. От слащавого контекста и общей артистичности парня, у ребенка
даже заболели зубы.
— Заплатим. – ни колеблясь ответил Чарли Нотт. Подросток просто
пожал плечами на слова Шилда и принялся накладывать еду по
найденным тарелкам.
— Какой альтруизм.
— Хм? Я погляжу ты пришел в себя. Приятно разговаривать с тобой,
когда ты… ну не кричишь и не плачешь, как маленькая девочка. К
слову о девочках! Ты какого пола? Судя по твоей мордахе, ставлю
сотню на представительницу прекрасной стороны человечества. – не
собираясь терпеть насмешки со стороны сопли, ирландец тут же
парировал и перешел в контрнаступление.
Чарли Нотт всегда славился своих золотым языком. Подросток
обладал огромными навыками коммуникации и ораторского мастерства,
которые спасали его во многих ситуациях и помогали договориться
практически со всеми, кого он знал. Красноречие парня было развито
столь сильно, что к своим девятнадцати годам: он сумел сколотить
огромную банду из сотен детей со всего квартала, договорится с
многими приютами гетто о их благополучии, а также получить неплохую
защиту у верхушки города.
Итак, не стоило мальчику думать, что он может оскорблять его
благие мотивы и мечты.
К тому же, не стоило мальчику думать, что он может приплетать к
этому его Аги.
— Я… я не… – не в силах подобрать грамотные ответ, Александр с
раздражением уставился на накладывающего на стол подростка, который
ему только усмехнулся.
— Ты! Ты не что? Не мальчик? Я так и знал! – хлопнув в ладоши от
удовольствия, словно он только что разгадал самую крупную загадку
века, ирландец и сам сел за стол.
— «Как же я люблю это незабываемое чувство победы.». – подумал
Нотт, запихивая в рот еду.
Выражение лица Александра забавляло ирландца. Оно становилось
поистине непередаваемым, когда мальчику смогли ответить на подкол
подколом.
Большую часть жизни, Шилд общался с Адамом, человеком, особо не
блещущим своим умом и ораторским искусством, а потому, во всех
словесных перепалках, альбинос одерживал верх. Сейчас же, получив
сдачу, мальчик даже не знал, что ему делать и как ответить.