Всем своим видом мальчик просил, чтобы его похвалили за
старания.
Адам был довольно крупным ребенком для своих лет, почти на две
головы выше Шилда. У него были ярко выделяющиеся золотые копны и
невероятно красивые зеленые глаза, которые так и полыхали жизненной
энергией и деткой ребячливостью. В совокупности с мягкими чертами
лица и красивой, лишенной недостатков, молочно белой кожей, мальчик
без особых проблем мог тягаться со своим другом с точки зрения
внешности, а в некоторых аспектах и вовсе его превосходить.
Не дожидаясь ответа от альбиноса, который уже хотел высказать
какую-то колкость, златовласый тут же переключился, заведя иную
тему разговора. Подобная манера общения сильно бесила многих, что
сказывалось на друзьях мальчика, которых можно было пересчитать по
пальцам одной руки, то есть Александр и… все.
— Эй ты слышал новости? Говорят, вроде совсем скоро, начнется
перезапуск черепашек ниндзя! Интересно, кто будет главным злодеем в
новой серии? Быть может Шреддер или Крэнг? О-о-о, чувак, это будет
отстой, если им станут эти, как их? Ах точно, Бибоп и Рокс… эй! Ты
куда?! – на окрик Адама обратила внимание почти все школа. Ребенок
покраснел, но тем не менее живо принялся догонять своего, как он
думал, друга.
— От тебя подальше. Придурок... конечно это будет Шреддер –
последнее предложение услышать не мог никто, кроме самого
беловолосого, который уже успел достаточно далеко удалиться от
зазевавшегося и самопровозглашенного друга.
— Постой!
— И не подумаю.
Таким образом, под постоянное переругивание друг с другом,
Александр даже не заметил, как перестал обращать внимание на косые
взгляды окружающих. Восприятие ребенка смазалось, заставляя его
сконцентрироваться на одном единственным разговоре. Разговоре с
человеком, которого подсознание Шилда не воспринимало как угрозу и
могло доверить свою жизнь. Разговоре… с Настоящим другом.
— «И я никогда этого не признаю!»
[…]
Бруклинская начальная Школа – это место не
представляла из себя ничего особенного. Простое трехэтажное здание,
сделанное из красного кирпича еще в середине, этого, двадцатого
века. В ней учились около трехсот детей самого разного возраста: от
шести до двенадцати лет. И преподавало более пятнадцати
учителей.
Единственное, за что данное государственное учреждение можно
похвалить – это профессионализм преподавателей. Из-за того, что в
этой младшей школе в основном работали учителя без огромного стажа,
прямо с конвейера, многие дети находили с ними общий язык,
превращая процесс обучения в увлекательную и запоминающуюся игру,
стимулирующую обучение “юных дарований”.