Выбраться наружу оказалось непросто. Причём настолько, что о
борьбе с проржавевшим остатками автоматики можно было бы написать
целую песню. Матерную. Однако стоило выбраться из плена земных
недр, как неприятный инцедент оказался тут же забыт.
Поверхность. Прекрасная земля под небесами! Впервые для
меня-человека в этом мире. Впервые для меня-инфильтратора после
апокалипсиса. И впервые для единой личности в принципе.
"Вашу ма..." - между тем услышал я три голоса, лишь один из
которых принадлежал теперешнему мне. Впрочем, отличались не только
источники фразы, но также и вложенные эмоции. Каждый из нас чего-то
ожидал, и у каждого было своё собственное мнение относительно того,
в каком состоянии должен пребывать внешний мир после стольких лет
после ядерного апокалипсиса. Однако все мы сходились в одном - с
природой всё должно быть очень и очень плохо. Постядерная пустошь
ли, или же чахлая радиоактивная лесостепь с кислотными дождями - в
любом случае буйства зелени вокруг точно не предвиделось.
И каково же было наше удивление, когда вокруг действительно
практически не нашлось зелёного цвета. Вот только не потому, что
растений не было, а поскольку все они оказались различных тёмных
оттенков. Причём полностью, начиная корой с корнями, и заканчивая
самым молодым листочком. Словно тёмный лес из сказки, укутанный
погребальным саваном в плаче по павшему миру.
"Последствия ядерной зимы? - переборов секундное оцепенение, тут
же принялся анализировать инфильтратор. - Но как они успели так
быстро адаптироваться? Неужели таковы последствия какого-то
биологического оружия?.."
"А сейчас-то почему их не сушит такое яркое солнышко? - решил
уточнить фантом человеческой личности. - Пыль-то уже осела, причём,
по-видимому, давненько, а значит пора бы биологии растений
вернуться в норму".
"А зачем?" - удивился совершенный продукт генетических
экспериментов.
"Действительно..."
В то же время, никак не мешая спорщикам, я продолжал внимательно
осматривать открывшуюся картину внешнего мира. Старался подмечать
детали, по привычке слабо бросающиеся в глаза, но способные стать
критически важными для моего выживания. И так, первая половина дня.
Видимый размер окружности местной звезды, которую отныне буду
именовать привычным мне Солнцем, примерно соответствует таковому на
Земле двадцать первого века. Небо - столь же привычно голубое, с
редкими облаками. Правда, некоторые из них почему-то имеют оттенки
ржавого, бежевого, бирюзового и прочих нетрадиционных цветов, что
слегка смущало. Да и аврора, оно же полярное сияние, изредка
проскальзывало в небе... Кажется, как с атмосферой, так и с
магнитным полем планеты всё далеко не так радужно, как можно было
бы подумать.