Ловит моё дыхание.
— Не бойся нас никогда, поняла? — рычит, целует. — Мы никогда не обидим. И никому не позволим...
— Ммм! — отдаюсь его губам, обнимаю сильное тело, — Димааа... погоди...
— Что такое? — он смотрит на меня.
— Мне нужно кое-что вам рассказать.
Мужчины переглядываются.
Я безумно их хочу. Но сейчас нужно поведать о нашем странном новеньком. Ведь сегодняшнее ночное открытие всё меняет.
— У нас в группе появился новенький, — рассказываю, — Захар. И он...
— Это он таращился на тебя в университете? — спрашивает Дэн.
— Да. Он странный. Точнее... ну, — мне тяжело говорить о своих догадках, — я его боюсь. Знаете, как меня к вам тянет, только наоборот. Он пугает.
— Чем? Он тебе навредил? Почему молчала? — рычит Денис.
— Нет, не навредил. Но его слова... он меня самочкой назвал, — морщусь, — касался. Нюхал... я подумала, что он просто ненормальный. Но теперь мне кажется, что он тоже...
— Оборотень?
— Да. Глаза такие чёрные, а взгляд ледяной. Никогда таких людей не видела.
— Тебе нельзя находиться с ним рядом, — фыркает Дима, — Дэн, а ты почему ему рожу не разбил? Неужели не понял, что он из наших?
— Не почувствовал... — напряженно произносит Денис, — слишком хорошо маскируется. А Маша поняла, потому что её уровень чувствительности в разы выше, чем у обычного человека. Интуиция очень сильная.
— Поэтому моя подруга так запала на него, — выдаю, — а я удивилась ещё. Он же такой жуткий, почему... мне нужно позвонить Алине! Срочно! Он может ей навредить. Зачем он здесь?
— Без понятия. Захар... знакомое имя, — Дима встаёт, аккуратно собирает со стола медикаменты, — где же я его слышал...
— Ну, в России он явно не один, — фыркает Дэн, — а всех оборотней мы не знаем. Нужно наведаться к Ярцеву, может, он в курсе о прибытии новичка.
— Есть и другие? — испуганно округляю глаза.
— Мы повсюду, детка, — ухмыляется Дима, — но обычно оборотни занимают руководящие посты в крупных корпорациях, владеют бизнесами. Прячутся на виду.
— Мамочки!
— Не бойся. Тебя никто не тронет. Ты наша, малышка.
— А вы, типа, авторитеты? — не унимаюсь я.
— Пусть попробуют пойти против медведя, — хрустит костяшками Денис, — разорву любого за тебя.
Стараюсь не подать вида, но мне приятно это слышать. Всю жизнь я была невидимкой. Выживала и перебивалась. А теперь оказывается, что всё неспроста?