Рядом из ниоткуда возник стажёр.
Протянул руку с зажатым в кулаке амулетом на длинном шнурке и
впечатал его в полуисчезнувшую грудь «Женьки».
Новая вспышка полностью оглушила
Егора. Всполохи света разорвали остатки видимого тела в пыль, и на
фоне ослепляющего света проявился тонкий чёрный силуэт, будто
сплетённый из тысяч подрагивающих нитей.
— Уничтожение, — сказал Егор самому
себе.
Вычертил знак, и тот вдруг удвоился.
Вспыхнул и врезался в тёмный силуэт, испепеляя его дотла.
Когда Егор снова обрёл способность
видеть, слышать и двигаться, он огляделся. Все в пивной, кроме них
со стажёром, валялись на грязном полу. Глаза закрыты, никто не
двигается, но, кажется, дышат.
Егор достал телефон и позвонил в
отдел.
— Нужны медики. Люди без сознания.
Находились под воздействием неустановленного сильного существа.
Предположительно того, что уничтожило П-четыре.
Сил на то, чтобы отвечать на вопросы
всполошившегося диспетчера, не было, и он прервал звонок.
Медленно оглядел лежащих, по-прежнему
неподвижных людей и нашёл взглядом Наташу. Та слабо вздрогнула и
шевельнула рукой, не открывая глаз. Жива.
Потом повернулся к стажёру.
— Ты зачем за мной полез?
Тот хмуро ответил:
— Если ты лезешь, значит, так
надо.
Егор несколько секунд вглядывался в
стажёра. Потом сказал:
— Извини за тот раз. Я... был не
прав.
И протянул руку.
Петров удивился и, кажется,
обрадовался. Торопливо пожал руку.
— Имей в виду, — добавил Егор, — у
меня в группе старшего надо слушаться. Если меня, конечно, не
уволят теперь.
Он криво улыбнулся, и стажёр неловко,
но искренне ухмыльнулся в ответ.
В дверь громко постучали, и чей-то
бас пророкотал:
— Брянцев! Это спецназ! Что там у
вас?
— Мы выходим, — громко и хрипло
сказал Егор.
— Только медленно и осторожно,
ясно?
— Уговорили.
Егор кивнул стажёру, чтоб тот шёл за
ним, и, перешагивая через распростёртые на полу тела, направился к
двери.
...Егора допросили восемь раз.
Проверили и перепроверили знаками и медиками раз двадцать.
Он рассказал обо всём, добавив от
себя только то, что позвал с собой стажёра. И поскольку стажёр
официально приписан к Б-четыре, то он естественно воспринял слова
старшего как приказ. Так что вся ответственность на нём, на
Егоре.
Начальство ворчало и сомневалось, но
заставить его поменять показания не смогло.
Утром позвонила Наташа.